Мастерица резьбы по дереву поделилась секретом создания «живых» скульптур

«Возьмите нож за лезвие и стукните свою заготовку — окамовку — деревянной ручкой по голове, приговаривая: «Я тебя сделал, ты мне будешь теперь служить!» Зазвучал корякский бубен, и немудрёные деревянные сучки о двух ногах с грубо вырезанной головой будто и впрямь вздрогнули…

Характер у дипломированного камнереза и мастера резьбы по дереву Марины ВОРОНОВОЙ если не железный, то каменный. И такое же твёрдое у неё чувство справедливости.

Призвание к профессии она почувствовала ещё с детсада — с увлечением лепила, рисовала и строила. Однажды самый сильный мальчик в группе подошёл и пнул ногой домик, который Марина возводила. И она крепко побила пацана, защищая свой домишко. А потом воспитатели не могли вывести её из угла к обеду. Девочка категорически отказывалась от еды — ведь её наказали несправедливо! Много позже, будучи уже мастером своего дела, Марина Борисовна построила себе настоящий дом — такой, какой нужен был именно ей…

В роли шаманов

…На мастер-класс к Вороновой я попала случайно. После гонок на оленьих упряжках кто-то из гостей шоу сказал, что спешит на учёбу по изготовлению оберегов из дерева. Когда я пришла, занятие было в полном разгаре и напоминало какой-то мистический ритуал. Люди разного пола и возраста за длинным деревянным столом сосредоточенно скоблили ножами сучки, отдалённо напоминающие фигурку человека.

– Возьмите ножи, свои заготовки — окамовки. Сейчас будем их оживлять, — наставляла мастер собравшихся. — Возьмите нож за лезвие, как делал шаман, и стукните заготовку деревянной ручкой по голове, приговаривая: «Я тебя сделал, ты мне будешь теперь служить!» Это — форма древнего договора, заклинание. Не просите, а требуйте! Вы — хозяин. Сейчас будем вселять в него дух. Настраивайтесь: вы теперь в роли шаманов. А я буду камлать.

Зазвучал бубен: Марина стучала в него над заготовками в полной тишине — ученики затаили дыхание.

– Оберег состоит из материальной структуры и тонкого мира. Сначала вы делаете материальную оболочку, а потом привлекаете в неё тонкий мир. Срезы веток, сучки — это как бы порталы, доступ к сердцевине дерева — через них в талисман вселяется дух. Теперь будем кормить оберег, чтобы закончить дело.

– У меня как-то были американцы, — продолжает рассказ Марина Борисовна. — Потребовали салфетки — пальцы вытирать. А мы оближем. (Все смеются). Приготовились? Макаем палец в жир нерпы и «кормим» талисман, смазывая его рот. Всё. Теперь он живой! Вы изготовили своими руками калок, или окамок, — собственный оберег, прикоснулись к тонкому миру и культуре древней Камчатки…. Он будет вас охранять и исполнять ваши желания, теперь можете обращаться к нему с просьбами.

…Когда ученики, обогащённые собственными оберегами и прикосновением к древней тайне, разошлись, мы с Мариной Борисовной засели на просторной кухне дома, все стены которого увешаны картинами, панно, причудливыми фигурками, изделиями из дерева, кости, кожи. За ароматным чаем с травами потекла неспешная беседа.

Становление мастера

– Откуда у вас тяга к народным ремёслам?

– Воспитывал меня отчим, а у родного отца в Москве был свой дом, весь в резных наличниках, сделанных им. И по маминой линии у меня тоже ремесленники — тарантасы делали. Знаете, что такое тарантас? Там каждую деталь нужно было выковывать и подгонять, всё на пружинах — это же не телега! В то время это всё равно, что самолёт сделать своими руками — сверхумение. А мой прадед Андрей Роженков, между прочим, лично знал Льва Толстого! Они с прабабушкой из Оренбурга, у них была механическая мельница, одна на три села, они её сами обслуживали. Прадед владел тройкой лошадей. Как-то он ехал, нетрезвый, и хлестал коней — тройка понесла. Тогда он бросил поводья и взмолился Богу: «Господи, если спасёшь, брошу пить!» И лошади остановились. Прадед принял это как знак свыше и, когда Лев Николаевич приехал в Оренбург, встретился с ним и сам организовал впоследствии трезвенническую общину. А бабушку во время революции убили прямо на мельнице «Красные дьяволята» свои же, деревенские. Ну, как сейчас на Украине происходит — свои своих убивают…

Мне ещё в училище народных ремёсел на Урале говорили: «Ты камнерез прирождённый!» На камнерезном отделении нас учили скульптуре, рисунку, живописи. И потом мы могли уже дерево резать и кость. По распределению вернулась в Палану, вела прикладное отделение по камню в художественной школе, а также рисунок и живопись. А резьбу по дереву освоила сама.

Рашен вумен

– Мы с мамой 20 лет прожили в Палане, поэтому я так хорошо знаю коряков и их обычаи. Когда начались 90-е годы, переехала в Елизово, работала художником-оформителем в клубе. А в Эссо мы с моей напарницей Нелей переехали по приглашению директора музея. Нелли Викторовна преподавала в училище на Урале, а потом сбежала от нищеты. Год жила у меня в Елизове, мы вместе сувениры делали. А потом появился Александр Слугин, директор музея из Эссо, пробил там ставку для неё в художественной школе. Дом мы строили вместе. Купили землю, начинали всё с нуля. Брёвна не таскали, конечно, нанимали рабочих. Но весь проект и отделка — собственные. Американцы приезжают, я им говорю: «Этот дом построили две женщины». Сразу у них круглые глаза и возгласы: «О, ес, рашен вумен! Вери стронг!»

– И мастерскую сделали сами?

– Да, по своему проекту. Я считаю, что у мастера должно быть всё под рукой и сразу, весь его быт, вся жизнь должны происходить в одном пространстве. Дом разделён на четыре части: мастерская, кухня и две спальни. Творчеством я занималась всегда, и когда у меня появилась нормальная мастерская, стала делать большие работы. В гостинице «Парамушир» видели рельефы двухметровые? Моя работа.

Творчество занимает в моей жизни главное место. Оно как бы разделено на две части: одна — ремесло, которым я зарабатываю деньги, делая сувениры. А вторая посвящена культуре Камчатки. Читаю книги, исследую литературу, материалы раскопок — восстанавливаю по эскизам артефакты.

Вот, кстати, пример древне-берингоморской культуры — раскопали на Чукотке в 50-х годах. Это палеолитическая скульптура из кости двухтысячелетней давности! Причём сделанная совершенно! По композиции и обработке здесь ничего лишнего! А ведь тогда не было таких станков, как сейчас! Смотрите, какое мощное женское начало! Целиком вырезана женщина, а мужчина-то прилеплен к ней! Это древнее понимание человека! Такая образность! И женщина — никак не из ребра! Я вырезала эту копию первобытной женщины из кедрача по фотографиям и рисункам. Ещё делаю скульптуру человека-моржа по подобию найденной на побережье Чукотки: его вот так повернул — морж, а вот так — человек. А вот ещё одна скульптура, здесь три образа в одном, в том числе и Кутх.

Помогла Канада

– Как вам удалось создать школу ремёсел, доступную всем?

– Это некоммерческий благотворительный проект, канадский. Я написала бизнес-план и в 2002 году получила грант на финансирование школы, сохраняющей народные ремёсла. Это же были страшные годы упадка на Камчатке, люди бросали дома и бежали отсюда. Наша мастерская просто давала людям кусок хлеба. Сюда приходили все — дети и взрослые, от пяти до 80 лет. Сувениры делали. Я в Анавгае работала, а Неля здесь. Нанимали и приезжих тренеров, например, учили людей плести корзины из лозы. Продолжалось это всего четыре года, но народ мы расшевелили. Те, кто хотел, получили полный профессиональный курс народного ремесла и потом занимались уже самостоятельно.

А сейчас я на пенсии. Работаю для души. Читаю этнографические книги — хочется понять древнюю культуру. А чтобы понять мастера, его мышление, нужно всё сделать своими руками.

– У вас есть награды?

– Чтобы иметь награды, нужно выставляться. А я к этому совершенно равнодушна. У меня два этажа работ — все мои награды. Смотрите!