Есть ли право на жизнь, если нет полиса?

В свидетельстве о смерти написано: умер от дыхательно-сердечной недостаточности, полиорганной недостаточности, острого энтероколита. В действительности он умер от обширного перитонита и сепсиса.

Володя 29 июня вернулся из армии, а уже в начале августа почувствовал себя плохо, жаловался на боли в области живота.

Скорая доставила его в приёмное отделение первой городской больницы. Но не был принят, как мы полагаем, из-за отсутствия полиса.

Возобновились боли 31 августа. На этот раз скорая привезла внука в терапию 2-й горбольницы. Он пробыл в отделении до вечера 1 сентября, но состояние не улучшилось, появилось кровохарканье. Он тогда сообщил отцу, что его переводят в хирургию с подозрением на разрыв пищевода, говорил, что ему плохо, что даже разговаривать тяжело. 3 сентября внука прооперировали. По словам врачей, операция прошла нормально. Отца даже провели в реанимацию. Это, как оказалось, была их прощальная встреча. 5 сентября я позвонила в реанимацию, поинтересовалась, какие назначены антибиотики. Мне ответили, что цефалоспориновый ряд, и уверили, что этого достаточно. 6 числа мне сообщили, что мы вырастили хилого внука, что у него слабая иммунная система, упал общий белок, лейкоцитов в крови сорок при норме до семи. Мы забили тревогу. Я связалась с госпиталем Хабаровска, просила забрать внука туда. 7 сентября в реанимации сказали, что у Вовы обширный перитонит и сепсис. Я позвонила в краевой минздрав. Через некоторое время мне сообщили, что внука перевели в краевую реанимацию на искусственную почку, что нужны серьёзные антибиотики, а потом они подумают, что с ним делать дальше. 9 числа я снова позвонила в минздрав. Мне сказали, что Вова на антибиотиках, и положили трубку. Этого же числа в 15 час. 15 мин. внук умер, не приходя в сознание…

Нам выдали заключение о смерти, почему-то исключив сепсис и перитонит. У меня возникает много вопросов. Почему так долго не начиналась операция? Что увидели хирурги в действительности? Почему не предотвратили осложнения? Откуда взялся сепсис, ведь операция делалась не в полевых условиях, а в клинической больнице, оснащенной всем необходимым?

Кто теперь ответит за жизнь 22-летнего парня? За что оставили нам вечную душевную боль и тоску по ушедшему навеки внуку, сыну, брату, племяннику, дяде? И есть ли кому спросить по всей строгости Закона, обещанного Конституцией России, за право на жизнь?

С уважением,
В. М. Стрельцова.

Смотрите также:

• Камчатский «сказочник» Дядя Гена просит о помощи →
• "Подарок" на день рождения →
• "Пожалуйста, выживи!" →