Как-то одного фотокорреспондента уговорили отдохнуть. Купили ему путёвку в санаторий на море. Выходит он из номера. Окинул взглядом перспективу и говорит: «Какой отдых? Здесь работы немерено!»
Эту байку рассказал о своём коллеге по цеху уникальный для Камчатки человек. Последний из могикан, единственный из оставшихся официальных газетных фотокоров, число которых на полуострове в советские времена переваливало за два десятка. Современные издания, экономя на всём, ставки для мастеров печатных снимков давно сократили. За одним исключением. И это исключение — фоторепортёр Виктор Гуменюк.
Объективная страсть
Он лёгок на подъём. Может встать в три часа ночи и собраться в путь по одному звонку: «Витя, поехали!» Разносторонен до изумления: армейский связист, кроме фотоаппарата и кинокамеры, мастерски владеет альпинистским инструментом, покорил не одну горную вершину. И даже занимался промышленным альпинизмом — заделывал стыки между панелями в домах и красил башенные краны в перестроечное лихолетье… Левша, которого переучивали «направо» в первом классе украинской школы. Он ходил в неё пешком за 7 километров каждый день. А потом, во втором классе, на Камчатке, заново учил русский — преподавание в Незалежной велось на украинской мове. Кстати, он уже тогда усвоил, что родина и страна пребывания отца-военного делится на три части: бандеровцев, москалей и всех остальных.
А ещё он, как утверждает сам, «клинически больной». Правда, недуг у Виктора Гуменюка чисто творческий: он физически не может пройти мимо интересного события, испытывая острую потребность оставить его «для истории».
Принято говорить — бесстрастный объектив. Но, глядя на застывшие мгновения, запечатлённые мастером, чувство испытываешь как раз обратное: по ту сторону кадра — страстный романтик. Неисправимо влюблённый. В профессию, природу, людей. В заповедные наши севера.
– Я заточен на это! — со смехом говорит мастер, прикладывая к глазам большие и указательные пальцы, сомкнутые в кружок. — Фотографирую всегда и везде, уже тридцать лет. До 2006 года — на плёнку. Потом пришли цифровые технологии.
– Легче стало?
– Фотограф — это всё-таки профессия, а не владение какой-то железкой. В современных цифровых фотоаппаратах — автоматические настройки. И программы. Но тогда фотоаппарат управляет тобой, а не ты им. Знаете, как делают программу? Отбирают 40 тысяч лучших кадров и выставляют соответствующие настройки. А мне нужно другое!
Чувствительность, диафрагма, выдержка — всё это нужно выставить для того, чтобы снять кадр, который задумал ты, а не запрограммировал фотоаппарат. Мы многое изобретали сами. Когда не было ещё в помине фотошопа, складывали снимки «бутербродом», чтобы получить многослойную фотографию. Серёга Костромин вообще делал гениальные вещи в фотомонтаже.
Вулканы, медведи и лебеди
– Какие темы для сюжетов ваши самые любимые?
– Люблю снимать Камчатку — природу, животных, людей. Вулканы — вообще отдельная тема. Видели извержение Толбачика? Нет? Многое потеряли. Такое хотя бы раз в жизни нужно посмотреть обязательно. Это потрясающее, ни с чем не сравнимое зрелище!
На Плоском Толбачике Виктор Васильевич был восемь раз. А в 2013 году в компании таких же, как он, энтузиастов встретил Рождество на вулкане в самую активную фазу его извержения. Причём подобрались они к жерлу исполина на лыжах, палатку установили прямо на гребне вулкана. И ветчину с сыром жарили на открытом лавовом потоке, обернув руку стеклотканью. Там Гуменюк, конечно, оторвался по полной программе. Он снимал целую неделю — и ночью, и днём, и в самое волшебное для фотографа время — на рассвете. Результат — серия невероятных фотографий под общим названием «Огненная феерия Толбачика». Теперь эти блестящие снимки может увидеть каждый.
– В вашем альбоме меня очаровала фотография лебедей, летящих над замерзающей рекой. Где вы подсмотрели такую щемящую картину?
– Представьте, в Термальном. Меня друг пригласил в гости — на съёмки, конечно. А в самом посёлке о присутствии этих великолепных птиц ничего не знают! Может быть, к лучшему. Размах крыла лебедя-кликуна достигает двух метров, и для браконьеров он — желанная добыча.
– Судя по количеству фотографий медведей и оленей, они для вас тоже излюбленный объект фотосъёмки?
– Да, медведей я три дня снимал на Курильском озере — там их столько, что глаза разбегаются. А серия снимков второго символа животного мира полуострова — северного оленя — получилась, когда я делал фоторепортаж об оленеводах, специально ездил в командировку в Тиличики и жил в стойбище. Это очень доверчивые животные, несмотря на распространённое мнение об их пугливости. И красивые необычайно!
Третий глаз
– Как вы стали профессиональным фотографом?
– В детстве я мечтал стать геологом. Фотографией увлёкся, потому что нужно было снимать кристаллы. А потом жизнь завертелась. Занимался спортом на профессиональной основе — я кандидат в мастера по альпинизму. Горы — моя непреходящая любовь. Поучился в Дальрыбвтузе на факультете промышленного рыболовства. Но в результате окончил ВГИК — факультет документального кино. Учился в мастерской у самого Медынского! А потом работал на Камчатском телевидении помощником оператора у Владимира Иванченко, он снимал документальное кино, а я — у него в учениках. На телевидении окунулся в теорию искусств, перечитал кучу литературы, в том числе Толстого и Достоевского. Чего терпеть не мог в школе!
На областном телевидении, на сопке, помните, у нас была замечательная творческая группа. Был павильон с 8-метровыми потолками, прожектора поднимались. Что такое контровой свет в павильоне, знаете? Это когда у ведущего или героя передачи волосы светятся ореолом и плечики обрисованы. Сейчас павильона такого нет…
– Фотоаппарат на это время откладывали в сторону?
– Нет, фотоаппарат не бросил. Чем хороша фотография? Это — настоящая живая история. У меня в тумбочке лежат снимки за последние 30 лет, где запечатлены все камчатские губернаторы и российские президенты. Причём в необычных ракурсах!
Меня можно и сейчас назвать любителем фотографии. Давно всё перемешалось — я просто живу. И всю жизнь занимаюсь тем, что хочу.
– Сейчас вы в отпуске. Где обычно его проводите?
– Да для меня и понятия такого — отпуск — практически нет. В редакцию наведываюсь частенько… Уже 25 лет отпуск провожу на Камчатке. Хотя старые друзья-альпинисты зовут в Гималаи. Для меня Камчатка — терра инкогнита. Здесь столько мест неисхоженных! Мне в семидесятых повезло попасть в Долину гейзеров — я видел всё! А современные экскурсии, не говоря о том, что очень дорого, — как плохая передача. Вертолёт прилетает в обед. Экскурсия — всего час. Ходишь по этим мостикам и смотришь только то, что с них видно. Мутновский вулкан намного интересней! Поэтому, если не были в Долине, не расстраивайтесь. Её лучше по телевизору смотреть. Это я вам как доктор говорю!
Моё последнее увлечение — беспилотные летательные аппараты с фотоаппаратом. Уже приобрёл простенький прибор. Аэрофотосъёмка, круговые панорамы — это фантастика! Многие вещи можно отснять с необычной точки — например, храм. Возможности потрясающие — я получил ещё один глаз!
Фотограф-натуралист расскажет о дикой природе Камчатки 
Любопытного медведя фотографу пришлось огреть штативом по голове 
«Очарование Камчаткой» Виктора Гуменюка скоро будет на полуострове 
Камчатский фотограф стал финалистом конкурса «Золотая черепаха» 
Губернатор Камчатки оценил «Преодоление» Виктора Гуменюка