Трудовые будни фронта: «После уроков в школе нам доверяли мыть самолёты»

Эта женщина за неполные девять десятков лет видела и пережила многое — голод, холод, войну, тяжёлый труд и драму в личной жизни...

Но о плохом она говорить не хочет — вспоминает только светлые дни и поучительные истории. И нам действительно есть чему поучиться у ветерана трудового фронта Елены Шушлебиной.

Мы сидели в светлой комнате идеальной чистоты с лоджией, уставленной помидорной и цветочной рассадой для дачи. Пили чай, рассматривая чёрно-белые фотографии из прошлого века. Приветливая хозяйка расположила к себе сразу, сказав, что ей всю жизнь везёт на встречи с хорошими людьми. Значит, и корреспондент «АиФ-Камчатка» попал в этот круг.

Сибирская история

– Рядом с нашей деревней в Саратовской области было имение князей Голицыных, где после революции организовали санаторий. Мама работала там посудомойкой, а отец рабочим, — рассказывает Елена Сергеевна. — Мама умерла, когда мне было 8 лет. И мы с сестрой остались сиротами.

Шёл страшный 37-й год. Оставшись без кормилицы, две девочки жестоко голодали — рвали лопухи и ели их корни. Немного помогало то, что Лену, как младшую, иногда подкармливали добрые люди в санатории.

Спас семью сводный брат по отцовской линии, который служил в Приморье. Прислал письмо: продавайте там всё и приезжайте сюда! Оценить предложение по достоинству позволяет такой факт — у брата было пятеро собственных детей, мал-мала-меньше…

Весной 1941 года семья Сидоровых — отец, Сергей Кузьмич, и его дочери — выехали на перекладных в Приморье.

– Брат Василий служил на заводе во Владивостоке, — продолжается неспешный рассказ. — Он определил отца на работу в одну из войсковых частей. Сестру, которой исполнилось 16 лет, тоже устроили на военный завод. А я ещё училась.

Когда началась война, я сидела в классе, и нам учителя всё рассказали. Было очень страшно! Потом нас семерых, как семью военнослужащих — жену брата, её пятерых детей и меня — отправили на товарном поезде в эвакуацию, в Сибирь. Брат и старшая сестра остались работать на военном заводе в Приморье.

В Сибири был голод. Жили мы в городе Тара Омской области в доме без мебели. Стелили на полу и спали на перине, привезённой из Владивостока. Невестка работала прачкой, ей выдавали кусок хозяйственного мыла, и она его меняла на продукты. А стирала золой и я ей помогала. Хлеба нам выдавали по норме — 150 граммов в день. Маленькие хныкали постоянно: есть хотели. И не могли заснуть от голода. Помню, достанешь из-за пазухи спрятанный кусочек хлеба, дашь малышу — он его пососёт и уснёт…

После школы нас возили на лошадях на поле полоть овощи. И моего возвращения племянники ждали с нетерпением: то вилок капусты привезу, то морковку, то свёколку. Так и жили: одна взрослая женщина и шестеро детей. А ещё невестка была очень чистоплотной хозяйкой и меня к чистоте приучила: я мыла пол, а она белым платком потом качество мытья проверяла.

Выдержали там мы два года, а потом решили из этой Тары бежать, чтобы не пропасть с голоду. Невестка пошла к начальнику вокзала, объяснила безвыходность ситуации, и он посадил нас на поезд до Иркутска. Оттуда добирались до Владивостока тоже поездом. Помню, вышли на станции Угольной, а дальше до части, где служил брат — на грузовой машине, в кузове, зимой!

Нежность и металл

– Поселили нас в пустующем доме, соседи дали бак, мы наносили воды из колодца, нагрели, искупались, — Елена Сергеевна прижимает руку к щеке, вспоминая. — Добирались ведь целый месяц, за это время обовшивели все! Соседи картошки принесли, хлеб белый, из американской муки. Питаться мы стали нормально, брат паёк получал на своём заводе, им давали американские продукты, колбасу в банках — ничего вкуснее не ела!

После 7 класса меня приняли на работу на завод официально. А до этого мы на военных складах убирали после уроков, и самолёты нам доверяли мыть. Из Москвы на Дальний Восток перевели специалистов, они конструировали военные самолёты. Это были очень серьёзные мужчины, но к нам, детям, относились нежно: подойдут, по головке погладят…

Устроили меня ученицей токаря в цех. Работа была очень ответственной: я распиливала на болванке толстый металлический шестигранный провод, из которого потом нарезали болты для самолётов. Однажды не удержала заготовку, провод вырвался — и мне по руке! Руку разорвало, поломало, покалечило пальцы. Положили меня в госпиталь, часть большого пальца пришлось ампутировать. Вернулась на завод уже в лабораторию, где на специальном приборе определяла марку стали для самолётов. Там и работала до конца войны…

– Как встретили известие о Победе?

– Радио у нас не выключали вообще — слушали каждое слово. И о Победе тоже по радио узнали. В тот день все выскочили на улицу, плакали, смеялись, обнимались. Эмоции были очень сильные — и радость, и горе… Я до сих пор песни о Победе не могу слушать без слёз.

Заводской вальс

– А где познакомились с мужем?

– Там и познакомилась, на заводе, — он был профсоюзным вожаком. Дело было так. Прибегает подружка: «Лена, в плановом отделе сидит парень, красавец, гражданский — пойди, посмотри!». Ну, интересно же! Я собрала бумаги и пошла. Захожу, он оборачивается, мы встречаемся глазами… И всё! Запали друг на друга. Потом встретились в клубе, на танцах. Он пригласил меня на вальс и больше не отпустил. А через месяц прихожу домой с работы — у нас гости. Стол накрыт, сидит мой Володя со своей мамой — она приехала меня сватать. Так и вышла замуж. Нас расписали, и я уехала к мужу, в Романовку. Работала там в войсковой части, в бухгалтерии.

Во время войны у Володи была «бронь», он работал в профсоюзе штаба флота от Владивостока. После войны его взяли в армию, служил на острове Русском. Потом — политшкола и назначение политруком при штабе флота. В начале 50-х нас отправили служить в Порт-Артур, в бригаду подводных лодок. У меня было уже две дочки, Танечка и Ирина. Няню нам прислали из специального бюро, китаянку. Мне сказали: сначала она придёт, посмотрит на детей. Если понравятся — будет работать. Она пришла, познакомилась и согласилась нянчить. До сих пор её помню: очень чистоплотная и строгая была!

В 1955 году мы по новому назначению приехали на Камчатку, в теперешний Вилючинск. Но мужа почти сразу забрали в обком партии. И вскоре дали направление в Тиличики. Там Володя 8 лет проработал в райкоме партии, а я — в редакции газеты «Заря коммунизма» счетоводом. Мы оба окончили вечернюю школу — ходили учиться после работы. Потом муж окончил политический институт в Хабаровске, а я — юридический. Кстати, летала в Хабаровск экзамены сдавать, когда старшая дочь уже поступила в институт, а младшая училась в старших классах. Но это было уже в Петропавловске, когда мужа перевели на работу в обком.

– Трудно быть женой работника обкома?

– Нелегко, конечно. Он у меня каждый день менял рубашки — а как же, секретарь! Всегда чистый, выглаженный. Дружили мы семьями с известными людьми в городе, но никогда не зазнавались. Ходили в театр, не пропускали ни одного спектакля или концерта. И девчонок надо было прилично одевать. Денег нет — знакомые откладывали обувь в магазине, пальто им шили тоже знакомые в ателье. К сожалению, спустя много лет мы разошлись, но об этом вспоминать не хочу. Главное — Володя подарил мне прекрасных детей!

Я благодарю Бога — он хороших людей посылал мне всегда, и у меня ни с кем не было конфликтов. Говорю так, хотя была и комсомолкой, и членом партии. Здесь, на полуострове, мне всё родное — 20 лет отработала старшим инспектором в отделе кадров «Главкамчатстроя», распределяла специалистов. Помню, как строили санаторий «Жемчужина Камчатки», ездила вместе с комсомолками комнаты убирать после строителей.

– Откроете секрет бесконфликтных отношений?

– Секрет прост: уважать людей нужно! Независимо от должности и положения в обществе. Я и детям всегда говорила: главное — будьте порядочными людьми! И горжусь тем, что воспитала хороших детей, внуков и правнуков.