Одним из участников тех кровопролитных боёв был танкист, лейтенант Георгий ГАБРУСЬ. Воспоминания отца о событиях 1944 года нам предоставил известный камчатский строитель Владимир Габрусь.
Место на фронте
…Выздоровев после ранения под Новороссийском в боях за станицу Крымскую, в январе 1944 года я был направлен снова на фронт, который был недалеко — за Керченским проливом. Там враг закрепился прочно. И хотя наши войска уже давно овладели Днепром и вели бои у западных границ нашей Родины, немцы никак не хотели оставлять Крым, уж больно он им, наверное, понравился.
Мне предписывалось явиться в бронетанковый отдел штаба Отдельной Приморской армии, который находился в одной из станиц у низовья реки Кубань. По дороге я познакомился с лейтенантом-танкистом, который тоже следовал из какого-то госпиталя.
В штабную комнату мы вошли вдвоём. За столом сидел хмурый полковник, рядом — писари. Я подтолкнул товарища — мол, представляйся первым. Тот доложил о прибытии. Внятно и отчётливо полковник спросил: «На каком фронте, лейтенант, вы хотели бы в дальнейшем воевать?». «На Центральном», — ответил танкист. Полковник нахмурился ещё сильнее и приказал писарям выписать направление в расположение Центрального фронта.
Я понимал, что офицер остался недоволен ответом. Ведь зачем выбирать место на фронтах — воевать везде тяжело, и везде смерть преследует нас одинаково.
Полковник злобно глянул на меня и спросил:
– А вы что надумали?
– Я, товарищ полковник, буду воевать там, где прикажете!
Промелькнула лёгкая улыбка — мой ответ оценили. И последовал приказ: «Лейтенанту Габрусю выписать направление под Керчь, на плацдарм, в распоряжение командира 85-го отдельного танкового полка полковника Тарасова».

Вой и грохот
…В те места я добирался впервые. На попутной машине доехал до Кордона, так назывался посёлок на берегу Керченского пролива, а дальше по косе километров 10—15 в сторону Керчи, до переправы. Туда прибыл вечером. Справа и слева вода, ширина косы Чушка — так почему-то её называют — от 20—150 м, за тёмными волнами пролива — высокие, отвесные и угрюмые берега Крыма. Время от времени со стороны Керчи в район переправы прилетают тяжёлые снаряды: от их отвратительного воя, шелеста и хлюпанья при полёте в воздухе и жестоком, необузданном, душераздирающем разрыве невольно напрягается всё тело. А кругом — никаких укрытий: ни окопов, ни блиндажей, ни землянок, ни щелей. Спрятаться нельзя даже в воронках от снарядов и бомб — они после взрыва тут же заполняются грунтовыми водами, залегающими на глубине менее метра от поверхности.
Воины, обслуживающие переправу, были в основном моряки. Они не обращали никакого внимания на взрывы снарядов, сноровисто и чётко выполняли свои обязанности. Для отдыха бойцы установили несколько брезентовых палаток, обнесённых снаружи метровыми стенками из камня, — они защищали от студёного ветра и от осколков рвущихся снарядов.
Хозяйство Тарасова
…Ещё в штабе армии меня предупредили, что искать хозяйство Тарасова нужно в Аджи-Мушкае. Но где найти этот посёлок, когда никто из встречных не знает о существование такого? На этом клочке земли были полностью уничтожены все населённые пункты. Кругом — сплошные развалины и воронки. На первый взгляд казалось, что нет здесь ни техники, ни солдат. Но это только казалось...
Внимательно присмотревшись, я увидел среди разваленных зданий зловеще торчащие в сторону противника стволы замаскированных танков, орудий и другой боевой техники. А из многочисленных дзотов, землянок, щелей и окопов выглядывали прокопчённые дымом, суровые и решительные лица наших солдат. На мои вопросы они отвечали неохотно и вообще смотрели на меня с подозрением — соблюдали бдительность.
…Долго мне пришлось искать хозяйство Тарасова. Я чувствовал себя одиноким и удручённым, так хотелось быстрее попасть в боевую семью друзей-танкистов. Где мне посочувствуют, обогреют, оденут, накормят и напоят, где будет проявляться постоянная всесторонняя забота, где есть хозяин боевой семьи — справедливый и требовательный «батя», командир воинской части.

В районе Аджи-Мушкая я попал в глубокое подземелье. Это были Керченские катакомбы. Их галереи настолько огромны, что там попеременно на отдыхе находились целые стрелковые дивизии. В одном из штабов у меня тщательно проверили документы и сказали, что хозяйство Тарасова следует искать в балке Широкая. У меня словно выросли крылья, и к вечеру того же дня я был в объятиях новых друзей-танкистов. Они с радостью приняли меня как родного, хотя мы встретились впервые в жизни — особое внимание и сочувствие проявил тогда старшина Гаврилович. Меня назначили командиром танкового взвода. А полк входил в состав Отдельной Приморской армии под командованием генерала армии А. И. Еременко — известного всей стране и прославленного в боях.
Именно Отдельная Приморская армия в исключительно тяжёлых условиях вела бои за удержание и расширение плацдарма на крымской земле под городом Керчь. Плацдарм размером по фронту 9 км и 6 км в глубину постоянно бомбился противником и насквозь простреливался из орудий. С горы Митридат враг держал под прицельным огнем переправы Керченского пролива.
В ожидании Победы
…В составе моего танкового экипажа был молодой пулемётчик-радист Саша Давыдов из-под Горького. Его мать умерла, а отец погиб на фронте. Не дождавшись призывного возраста, Саша самовольно покинул детдом и сбежал на войну. Потом, в боях, сколько я мог, старался оберегать жизнь этого славного парнишки.
Командирами танков в моём взводе были лейтенант Яков Лысенко и младший лейтенант Николай Матухин. Яша очень часто с грустью пел одну и ту же песенку — со словами «На зелёном ковре мы сидели, целовала Наташа меня...»

Иногда в часы всеобщего затишья и наступления среди танкистов грустного настроения я обращался к старшине по фамилии Гогьпер и просил его рассказывать анекдоты — он на это был мастак. В землянке становилось весело, поднимался хохот и всеобщее оживление.

Мы знали, что Победа близка, что наши войска уже штурмуют Одессу и вступили на территорию Румынии. Что скоро и мы пойдем освобождать нашу Всесоюзную здравницу — солнечный Крым. Но мы знали и то, что не все дойдём до этого славного победного дня, и завидовали тем, кто будет жить в прекрасном будущем нашей Родины. Мы обещали друг другу не забывать тех, кто падёт на полях сражений…
В первых числах апреля 1944-го установилась тёплая погода, у всех поднялось настроение. Чувствовалось, что мы скоро, очень скоро пойдём вперёд...
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть