«В XVIII веке, при Елизавете, возить деньги было опасно. Тогда тоже были рэкетиры — разбойники, которые грабили обозы на дорогах. И сами уральские промышленники обратились к царице: «Разрешите печатать деньги здесь, из нашей меди!» Елизавета дала добро, и вскоре стали отливать монеты из колыванской меди на Урале. В том месторождении медь была лучшего качества, с большим содержанием серебра. А отличить эти деньги от изготовленных на Санкт-Петербургском монетном дворе просто: вместо двуглавого орла на реверсе здесь — видите? — изображены два соболя, а наверху — корона».
И коллекционер показывает старинные монеты: крупный пятак выпуска 1771 года с соболями на реверсе (реверс — обратная сторона монеты, аверс — лицевая) и небольшой медный кружочек 1777 года выпуска с надписью «сибирская копейка».
История в металле
Владимир Попов согласился на встречу с условием: в место, где хранятся его сокровища, он меня не приведёт. Обнародовать адрес коллекции опасно — могут обокрасть. На встречу Владимир Николаевич принёс лишь небольшую часть собранных монет — величиной с неподъёмный рюкзак. На почве своего увлечения он недавно разошёлся с женой, оставив ей приватизированную квартиру. Дело в том, что жене он отдавал только пенсию. А зарплата уходила на монеты. За одно посещение в Камчатском клубе коллекционеров муж оставлял по 8-9 тысяч рублей. А бывал он там каждые выходные. И жена, не выдержав давления монет, указала мужу на дверь…
Мы сидим на диване в небольшой комнате в общежитии, где в последнее время обретается Владимир Николаевич, и рассматриваем часть его удивительных сокровищ.
– Эта мелочь с неровными краями — тоже деньги?
– Это чешуйки серебряные, монеты петровских времён. Причём иногда носили их даже во рту, чтобы не потерять. Найдены были, кстати, здесь, на Камчатке, в Усть-Большерецке. Вот медные петровские полушки, 1720 и 1722 годов, на такие полкопейки крестьяне жили неделю, а то и больше.
А это серебряный рубль начала XIX века — траурная монета, в 1825 году умер Александр первый. Видите, крылья у орла опущены? На реверсе надпись: «Чистаго серебра 4 золотника 21 доля».
Медный пятак с вязью инициалов Екатерины II, копейка 1801 года, с Павлом I на аверсе, медаль «За усердие» с обликом Николая II, трёхрублёвка 1918 года, но ещё с двуглавым орлом — из Армавирского отделения Госбанка России.
– Это были местные деньги, их в первый год после революции каждый печатал себе сам — надо же было чем-то рассчитываться! А вот монета 1949 года в 100 крон с профилем Сталина. Чехословакия — единственная страна, которая выпустила металлические деньги со Сталиным на аверсе. Говорят, есть ещё албанские монеты, но я их ни разу не встречал.
И на отдельных монетах, и в целых альбомах передо мной оживала история России. Юбилейные монеты СССР — по памятным датам. Коллекционные десятки нового времени — с гербами автономных республик, областей и российских городов. Юбилейные монеты к 200-летию победы России в Великой Отечественной войне 1812 года — с ликами полководцев и символами самых значительных сражений. Альбом «Города воинской славы». Олимпийская серия с эмблемами всех видов спорта и изображением символов сочинской Олимпиады — леопарда, мишки и зайца. И много чего ещё…
Бабушкин сундук
Родом Владимир Николаевич с Украины, из Краматорска. А бабушка по маминой линии, 1877 года рождения, из Обояни, что в Курской области.
– У бабушки был сундук, и я любил вместе с ней в этот сундук заглядывать, — продолжает рассказ нумизмат. — Помню, лежали в нём новые блестящие хромовые ботинки. Бабушка доставала их, когда собиралась в церковь. До храма она шла в лаптях, перед церковью переобувалась. А после службы — снова в лапти и в обратный путь. Берегла ботинки. «Когда вырастешь, тебе подарю!» — обещала. А ещё у неё в сундуке было много монет, старые медные пятаки. В деревне их прикладывали к синякам, чтобы рассасывались быстрей. Я выпросил несколько штук, и бабушка мне их подарила. А потом, когда я пошёл в школу, старшеклассник сделал выставку монет. Мне тогда 8 лет было. С тех пор и заболел этими монетами. И начал их собирать. Выменивал на всё что можно: на детский пистолетик пластмассовый обменял красивую монетку, а на китайский фонарик — настоящий георгиевский крест. Потом уже купил фашистский крест — Курская область вся ведь была под немцами, в Обояни бабушки из немецких касок кур поили.
После школы Володя окончил ПТУ, работал столяром на стройке. А потом подался с приятелем на севера, за длинным рублём. Он-то его и подвёл…
– Деньги там платили большие. Водку научился пить. Помню, была она 56 градусов и называлась «Туча». Вот под этой «Тучей» мы и ходили. Побывал я в Коми АССР, оттуда уехал на Ямал, осваивал Уренгой, исколесил всю Тюмень — столицу деревень. Побывал и в местах не столь отдалённых, правда, по лёгкой статье — за «хулиганку» по пьяной лавочке. Вышел по амнистии — и на Камчатку.
– Монеты продолжали коллекционировать?
– Нет, конечно. Не до этого было. Вся коллекция осталась на Украине, у брата. Там одних серебряных полтинников было у меня 25 штук — брат из них потом невесте своей украшения делал, кольца да цепочки. А я возобновил своё занятие в 1985 году. И марки стал собирать. Марок у меня кляссеров двадцать.
– А чем привлекли марки?
– Монеты — это старина, история страны. Их люди делали, пользовались ими, брали в руки. А марки — это тоже красиво. Стараюсь живопись собирать. Картины не могу себе позволить купить, а марки — да. Когда бываю в Москве, покупаю там, по каталогам — магазинов в столице много. У нас в клубе коллекционеров всё очень дорого… Каждый год выходит новый каталог, в России — начиная с 1854 года. И каждый год цены меняются. На этом можно бизнес сделать! Ребята покупают монеты партиями в Москве, а потом здесь продают за приличную цену.
Значки в подвале
– В Москву ездите специально за монетами и марками?
– Да нет, конечно. Там у меня двоюродный брат и сестра, бываю у них проездом, когда лечу в отпуск на Украину. В Краматорске у меня родной брат. Последний раз ездил к нему три года назад. Тогда мне на таможне здоровенная хохлушка переполовинила икру, красную рыбу и корюшку. «Нельзя везти к нам, — говорит. — А вдруг это отравлено?» Но когда согласился отдать половину — взяла. Не побоялась отравиться! А в этом году брат позвонил и сказал: «Не приезжай! Нарвёшься на неприятности. Деньги отбирают, паспорта рвут…» Краматорск сейчас бомбёжками не трогают — ясное дело, там же завод тяжёлого машиностроения. Раньше назывался НКМЗ имени Сталина (Новокраматорский машиностроительный завод). В Союзе таких гигантов было всего два — второй на Урале, в Свердловске.
У брата в подъезде дома, где он живёт, осталось только три семьи — все остальные разъехались. А он уехать не может — бабушку девать некуда, ей 89 лет. У него другая болезнь — значки собирает. Когда начали бомбить, отнёс в подвал самое дорогое — коллекцию значков. Там и спрятал.
Всё это плохо кончится для самой Украины. Шахты встали — вентиляции нет, электричества нет, воду откачивать нечем. В Донецке Янукович такой аэропорт новый отгрохал — сейчас уже всё раздолбили… Как потом это восстанавливать — не известно.
– Чем занимаетесь в отпуске, тоже ходите в клуб?
– Летом некогда — на мне вся дача, теплицы. В районе 5-й Стройки. Почему так называется, кстати, знаете? Потому что зэки строили. Были не лагеря под названиями, а «стройки», под номерами.
Вот с ноября — да, я каждый выходной в клубе. Так что зимой деньги полетят!
– Остановиться не собираетесь?
– Поздно останавливаться! Коллекционирование — это же своего рода болезнь. Продавать ничего не продаю. Жена говорит: «Дурак!» Да сами они дураки! Доллары, что вы собираете, могут превратиться в пыль. А мои железочки… как лежали, так и будут лежать. И расти в цене. Дочери коллекцию оставлю — она поддерживает меня.
…День рождения 9 августа Владимир Николаевич не праздновал — говорит, что радоваться нечему: к «ящику»-то всё ближе и ближе. Но на лацкане выходного пиджака нумизмата сверкает очередной предмет его гордости — большой серебряный значок Камчатского клуба коллекционеров, сделанный по заказу в Москве.
В последнее время всё чаще коллекционер берёт с собой в клуб шестилетнюю внучку Алису. У девочки при взгляде на сокровища деда глаза горят знакомым блеском. И он уверен: Алиса продолжит дело всей его жизни. В отличие от деда, внучке не надо будет начинать с нуля.
Камчатский художественный музей пополнил коллекцию 
О военных подвигах и сражениях дальневосточников расскажут экспонаты музея 
Камчатка представляется в Европе 
Шрам блокады. Жительница Камчатки об испытаниях военного времени 
В семье вилючинского подводника родилось трое богатырей «из пробирки»