«Кадры решают всё». Почему на Камчатке падает уровень высшего образования

Экс-декан физмата нынешнего камчатского госуниверситета пришёл в редакцию сам. Поводом для визита заслуженного учителя России Анатолия Устинова стала наша недавняя статья «Контрольная цифра», в которой речь шла о состоянии подготовки педагогов на полуострове (см. «АиФ-Камчатка» № 11 от 15 марта с. г.).

Избалованный судьбой

– Я — младший был, избалованный. Старшие сёстры и брат всегда мне помогали. Когда отца забрали на войну, нас Миша поднимал, как главный мужчина в семье. Он работал в колхозе, хотя самому было всего 11 лет! А когда я поступил в институт, было очень голодно, и сестра, учительница начальных классов, присылала мне от своей небольшой зарплаты деньги на жизнь каждый месяц — так и выучился.

Любовь к математике привила мне учительница начальных классов — до сих пор с благодарностью вспоминаю Зою Владимировну. Она работала с каждым из нас индивидуально. Поэтому на вступительных экзаменах в институте я сдал математику на пять и поступил, несмотря на большой конкурс.

Татьяна Боева, kamchatka.aif.ru: На Камчатку попали по распределению?

Анатолий Устинов: Да. Когда получил направление в Петропавловск, прочитал в энциклопедии всё, что там было сказано о Камчатке. Преподавал математику в школе № 1. С детьми у меня всё получилось сразу, я смог заинтересовать учеников своим предметом. Делал вид, что я строгий! (Смеётся). И знал метод, который легко успокаивает и детей, и студентов — нужно дать им работу.

Через полтора года меня назначили завучем, а затем, в 1961-м, забрали в армию. Потом — снова в школу.

– А как вы попали в тогдашний пединститут?

– Однажды направили меня на курсы переподготовки учителей. Преподавал у нас Николай Александрович Бессонов, старый интеллигент и дипломат. Как-то на занятии я выступил, и после лекции он подошёл ко мне и сказал: «Не хочешь к нам на кафедру физики, ассистентом, с окладом 105 рублей?».

Конечно, я захотел — это же очень интересно! Так я оказался в институте, стал расти профессионально. Уровень подготовки здесь был другой, выше, чем в Арзамасском пединституте. И в плане общей эрудиции тоже. Я активно впитывал знания, через 5 лет стал старшим преподавателем, поехал на курсы в Москву, в пединститут имени Ленина. Пообщался со столичными педагогами и понял, что мы здесь, на Камчатке, не самые худшие. И задумался об аспирантуре.

В общем, сдал кандидатский минимум — иностранный язык и философию — и поступил на кафедру к Александру Пёрышкину, по учебнику которого я учился, а сейчас учится мой внук. Кстати, Александр Васильевич рассказывал нам, что занимался физикой с сыном Сталина Яковом. И как-то раз после занятий его мать, Надежда Аллилуева, сказала: «Подождёте до пятницы, а то сейчас у нас денег нет?». Платили учителю совсем немного, но факт интересный: в семье вождя народа тоже не всегда были деньги.

Когда в СССР началась перестройка, я уже был деканом факультета, и всё приходилось делать самому, от расписания занятий до преподавания.

Свежая кровь

– Как изменилась система обучения студентов с тех пор? Правда, что уровень их подготовки упал по сравнению с советскими временами?

– Это правда. В 60-70-х годах в школах Камчатки процент учителей с высшим образованием был одним из самых высоких в Советском Союзе! Наш институт ежегодно выпускал около 60 молодых специалистов, учителей физики и математики. В педагогические коллективы вливалась не только «свежая кровь», но и другое мышление. И это было очень хорошо, даже если молодой педагог только три года после распределения отрабатывал. И выпускники камчатских школ были одними из лучших в России! А сейчас? В школах математику и физику преподают 70-летние бабушки и дедушки, потому что некому работать!

А что касается подготовки студентов… Помню, однажды приехала к нам в институт через Хабаровск московская комиссия. И оказалось, что уровень знаний студентов в хабаровском пединституте в разы ниже, чем у нас. И контрольные работы наши ребята написали так, что проверяющие только удивлялись. Тогда один из приезжих коллег сказал: «Конечно, вам хорошо, институтов мало, и к вам самые умные идут!». Но дело было, конечно, не только в этом. У нас студенты в очередь стояли — записаться на дополнительные занятия…

– А что случилось сейчас? Почему сегодняшние выпускники школ едут поступать в тот же Хабаровск?

– Причин падения уровня высшего образования на Камчатке несколько. Во-первых, перестройка — когда перестали платить зарплату, преподавательский состав разбежался. Выпускники школ пошли в юристы и экономисты, и уговорить их в таких условиях выбрать профессию педагога было нереально. Следующая причина — отток населения с Камчатки. И ещё одна, очень важная: целый поток выпускников хлынул в столичные вузы по результатам ЕГЭ, что раньше камчатским школьникам было недоступно. А родители отдают последние деньги, чтобы ребёнок получил престижное столичное образование.

Защитить студента

– Как вернуть достойное образование на Камчатке?

– Надо восстанавливать систему подготовки студентов. Прежнее руководство нашего университета, к сожалению, плохо контактировало с проректором и деканами факультетов. В результате многие сильнейшие преподаватели, кандидаты и доктора наук ушли в другие учебные заведения. А ведь квалифицированный преподавательский состав — главная основа хорошего образования. Специалистов беречь надо, и знаменитая фраза «кадры решают всё» вряд ли когда-нибудь устареет.

На мой взгляд, в краевой администрации нужно собрать всех заинтересованных лиц: из министерства образования, руководство университета, начальников отделов образования Петропавловска, Елизова, Вилючинска, директоров школ. И обсудить проблему за круглым столом.

Сколько учителей не хватает по разным специальностям? Какая у них нагрузка? Что нужно сделать для качественной подготовки учителей математики, информатики, физики, химии, биологии? Если педагог работает на две ставки, чтобы как-то прожить, о каком качестве преподавания может идти речь?

Сегодня директор школы имеет право установить надбавки к зарплате тем, кто ему нравится. В результате приближённые к руководству получают много, а обычные учителя — мало. А средняя зарплата на всех выходит приличная. Это же коррупционная схема! Разве здесь нет проблемы? Кстати, о зарплате. Около пяти лет назад я работал в должности профессора на полставки. Знаете, сколько получал? 15 тысяч. Кому сказать — никто не верил! Хотя я никогда не завидовал тем, кто больше получает. Радовался за них — значит, умеют заработать.

Проблема подготовки учителей на Камчатке у всех на виду, и решать её надо сообща. Собрать все предложения, составить план на перспективу. Ведь сегодня мы приглашаем учителей с материка, а это обходится государству и краю в разы дороже!

– А что бы сделали лично вы?

– Прежде всего, «достал» бы краевую администрацию. Нужно сделать целевые договоры об обеспечении общежитием сельских студентов. Назначить дополнительную краевую стипендию, плюс к государственной федеральной, тем, кто учится на 4 и 5. Студенты из глубинки должны быть защищены! И прописать в договоре: если бросил учиться — деньги обязан вернуть. А заявки на целевое обучение нужно формировать заранее! Чтобы будущий студент мог на что-то рассчитывать.