Николай САНГАДЖИГОРЯЕВ возглавляет краевое управление Федеральной службы исполнения наказаний (УФСИН) с ноября 2009 года. На Камчатку он приехал из Дагестана и принялся за работу довольно активно. Правда, не все этому оказались рады.
Стали распространяться слухи о том, что новый начальник расставляет на ключевые посты кавказцев, забирает иконы и хлеб у заключённых, увольняет ценных специалистов. Так ли это на самом деле - корреспондент "АиФ-Камчатка" решил выяснить непосредственно у самого Сангаджигоряева.
- Николай Иванович, сильно отличаются условия содержания людей в колониях на Камчатке и в Дагестане?
- Отличия есть. Там условия, конечно, комфортнее.
- Питание более качественное, камеры лучше обустроены?
- Да. СИЗО N 1 в Дагестане, например, полностью отвечает евростандартам. Условия в нём просто шикарные - в камерах телевизоры, холодильники, современная вентиляция. Но надо понимать, что там контроль более жёсткий, комиссии ОБСЕ приезжают с проверками. Они чаще бывают именно в горячих точках... Впрочем, и в камчатских колониях за последнее время произошло много положительных изменений.
- Что вас больше всего удивило, когда вы приехали на Камчатку?
- Удивила неустроенность. Я бы даже назвал то, что увидел, полуразрухой.
- Боевые действия вроде бы на Кавказе шли, а разруха - у нас...
- Это даже по городу было заметно. Чего стоит внешний вид домов, обитых ржавым железом! Я сначала никак не мог понять, чего же в Петропавловске не хватает. Потом понял - здесь нет тротуаров, и люди вынуждены ходить по проезжей части. Меня это тоже сильно удивило.
Хлеб и иконы
- Вашему назначению, как я понял, не все оказались рады. Рассказывают, что вы привезли массу сотрудников из Дагестана, и они теперь правят бал на Камчатке. Это так?
- Конечно, нет. Со мной приехал только один человек - бывший начальник отдела безопасности УФСИН Республики Дагестан Руслан Халидович Адамов. В настоящее время он работает начальником ИК-6. Это самое большое наше учреждение, в нём содержится порядка 1 200 человек. Там нужны были и твёрдая рука, и здравый смысл, и чёткий подход специалиста. А Руслан Халидович - профессионал, порядочный и уравновешенный человек. Только за последние 6 месяцев он ввёл в колонии 17 новшеств. И это при довольно скромном финансировании...
Откровенно говоря, я сторонник того, чтобы готовить специалистов на месте. Мы сейчас проводим работу по подготовке и обучению резерва. Но результаты будут только через два-три года. А нам нужны люди, которые смогут решать текущие вопросы уже сегодня.
- На одном из камчатских сайтов было опубликовано анонимное письмо сотрудника УФСИН, который критически оценивал вашу работу. По его словам, первое, что вы сделали, когда приступили к своим обязанностям, - это изъяли у осуждённых иконы и распятия...
- Знаете, я хоть и не христианин, а буддист по вероисповеданию, но ко всем религиям отношусь с уважением. А особенно к православию. В какой бы город я ни приезжал, всегда стараюсь найти время, чтобы зайти в храм и поставить свечку Николаю Угоднику в благодарность за то, что он поддерживает и оберегает меня...
Тем не менее существуют требования, в соответствии с которыми заключённые не имеют права вешать какие-либо картинки над спальным местом. Все личные вещи нужно хранить в тумбочке. А когда на стене висят репродукции да ещё и с элементами богохульства, этого, на мой взгляд, допускать нельзя.
- Скажите, зачем у осуждённых стали отбирать хлеб?
- По закону после приёма пищи они не имеют права выносить продукты из столовой. Идти в отряд с пайкой и хлебом - значит нарушать санитарные нормы.
- Может, люди просто хотят перекусить вечерком?
- Я думаю, скорее, они несли хлеб не для того, чтобы перекусить, а чтобы закусить...
Все действия, о которых вы говорите, внимательно изучались прокуратурой. И никаких нарушений с нашей стороны найдено не было. Поверьте, не в наших интересах притеснять заключённых. Да это и не так просто сделать. Мы ещё в прошлом году открыли пункты гласности. Любой заключённый теперь может войти в специально отведённую комнату, где автоматически включится видеокамера, и рассказать всё, что считает нужным. Файл с записью напрямую попадёт к начальнику учреждения.
- С какими вопросами заключённые обычно обращаются?
- В основном, с вопросами личного характера. Например, просят помощи при устройстве на работу. Или рассказывают, что с домом не могут связаться. Письма, мол, не доходят.
Заключённые "без портфеля"
- Это правда, что за последний год из УФСИН уволилось 70 % сотрудников?
- Неправда. Хотя кадровое обновление было значительным. Уходили, главным образом, те, кто достиг пенсионного возраста, а также сотрудники, не привыкшие трудиться с полной отдачей. Меня, чего скрывать, удивляло, когда люди, проработав здесь 15-20 лет, не знали требований законов и ведомственных приказов... Поверьте, я вполне адекватный человек, хорошими сотрудниками не разбрасываюсь. Но, к сожалению, были и такие, кто на службе говорил одно, а уволившись, стал говорить совсем другое. Это в том числе и порождало различные слухи.
- Николай Иванович, а чем вы так не угодили камчатским правозащитникам? По их словам, в колониях теперь живут хуже, чем в концлагерях...
- Если быть более точным, я не угодил так называемому блаткомитету колонии, который тесно сотрудничал с некоторыми правозащитниками. Раньше осуждённые отрицательной направленности или, как их ещё называют, блатные, жили здесь вольготно. Они и выпить могли, и косячок покурить. Доходило до того, что блатные решали: кто из заключённых будет выходить на работу, а кто нет. Это, по моему мнению, просто стыд и срам для нашей системы. Но мы эти порядки изменили.
- Вы знаете уголовных авторитетов на зоне? Кто у нас, например, смотрящий?
- Я отвечу так. В первом полугодии 2010 года на Камчатке было 38 лиц, активно придерживающихся отрицательной направленности, воровских традиций. На сегодняшний день их осталось 7 человек. И они все сидят в запираемых помещениях.
- А куда делись остальные?
- Мы их, так скажем, перевоспитали. Они написали заявления, что отказываются от прежних взглядов, пошли на работу... Сейчас они даже "взять портфель" боятся, потому что знают, что сразу будут изолированы от основной массы осуждённых. На их языке "взять портфель" говорят, когда человека назначают, допустим, смотрящим за отрядом.
Ученье - свет
- Как вы воспринимаете анонимки, направленные против вас?
- По большому счёту, я над ними смеюсь. Хотя иногда бывает неприятно. Ладно, когда люди пишут, потому что чего-то не знают. Но иногда ведь и сознательно гадят. Просто мешают работать. А работы у нас много.
- Кстати, где сейчас трудятся заключённые?
- В разных местах. На стройке, например. Также мы выпускаем лакокрасочные материалы, мебель по индивидуальному заказу, пиломатериалы, тротуарную плитку, изделия ритуального характера, оказываем услуги по распиловке круглого леса...
- Заключённые охотно выходят на работу?
- Я бы так не сказал. В колонии находятся, в основном, молодые люди, без образования, профессии, трудовых навыков. Они просто не умеют и не привыкли работать. В прошлом году мы обучили в ПТУ и школах 320 осуждённых. В колонии строгого режима у нас 10 человек дистанционно получают высшее образование.
- Сколько сейчас заключённых в камчатских колониях?
- Около двух тысяч.
ДОСЬЕ
Николай САНГАДЖИГОРЯЕВ родился 13 ноября 1964 года в Элисте. После службы в армии устроился на работу в следственный изолятор. Работал начальником оперативно-режимного отдела, начальником колонии строгого режима. Четыре года занимал должность заместителя начальника управления Федеральной службы исполнения наказаний в Республике Дагестан. Женат. Дочь - студентка третьего курса университета.
Иконостас для православного храма на Камчатке делают в колонии 
Хирург Сергей Пышкин: «Когда врач с 40-летним стажем получает 4 666, это унижает» 
Бывший мэр Петропавловска – о слабостях, мечтах и планах 
Свободная пресса. За что Путин извинился перед журналисткой