21 января исполнилось 75 лет Владимиру Косыгину (Коянто) - первому профессиональному корякскому писателю, одному из основателей Камчатской писательской организации.
Он - автор сборников стихов "Оленьими тропами", "Родники", книг прозы "Месяц молочных важенок", "Верхние люди подождут", "Рог вожака", "Посох", "Олени бежали к морю", "Тумми" и других.
В начале февраля Владимир Владимирович приезжал в краевой центр. Наш корреспондент попросил юбиляра поделиться с читателями "АиФ-Камчатка" своими мыслями о времени, о жизни, о творчестве.
О жизни
В детстве, помню, у нас забава была - найдешь гнездо с птенцами и тому птенцу, который шире других клюв раскроет, крошку хлеба бросишь, зернышко. И о нас, коренных северянах, государство слишком заботилось. Я учился в Ленинградском институте им. Герцена. Нас кормили, одевали, опекали, как тех птенцов - не нужно ли чего, не болеете ли? А пришел как-то декан факультета народов Севера Гавриил Никандрович Никулин и сказал: "Вы - северяне, такие же люди, как все. Вы должны жить, учиться, и прочее так же, как все - как русские, татары, мордвины". Мы думали, во какой строгий! Даже Аракчеевым его прозвали.
Только потом я понял, насколько он был прав. Нас перекормили, отучили отвечать за себя. И сейчас я своим ученикам (я преподаю литературу народов Севера в Паланском педагогическом училище) говорю, неважно кто ты - коряк, чукча, татарин, мордвин, русский. Не надо бить себя в грудь - дай мне, потому что я коряк, потому что я чукча. Ты - человек, как все!
О времени
Сегодня жизнь у коренных северян такая же трудная, как у всего народа России. Я это говорю, потому что знаю - летом проехал по Московской области, по Владимирской, по другим землям.
В нашем училище учатся ребята со всего округа. Каждый, кто приезжает после каникул, рассказывает о жизни в своем селе, поселке. Сам ездил по округу, знаю. Это что-то невероятное! В тот период, который назывался перестройкой, грабили страну, грабили округ. Было уничтожено оленеводство. Все увлеклись быстрыми деньгами, олени шли только на панты. Теперь их почти не осталось. Оленеводы - только старики. И они уже не тянут. Надо давать дорогу молодым. А молодых-то и нет. Мы привыкли раньше - отцы в табунах работают, дети учатся в ПТУ на оленеводов. Отцы ушли, дети их заменили, внуки пошли учиться.
В перестройку тем, кто выучился, работать стало негде. И те, кто не выучился, стали безработными. Сейчас оленеводство потихоньку возрождается, но попробуй, затяни молодых в тундру. Они оленей никогда не видели и не знают, что такое это вообще. Кадры нужны. Раньше у училища было свое стадо оленей. Ребята в классе постигали теорию, а в стаде - проходили практику. Сейчас этого нет.
Об объединении
В советское время нас, писателей-северян, было мало. Но про нас много шумели. У нас не было проблем с изданием книг - мы же коренные! Потом, при Горбачеве, уже мы сами начали шуметь. А потом мы потерялись. О нас в России забыли. Нас, если знают и издают, то только в границах своих автономных округов.
В Корякском округе писателей всего трое: Юрий Алотов, Евгений Коптев и я. Округ платит нам стипендию. Издаются наши книги, деньги на это находятся.
Я горжусь тем, что люди прислушиваются к моему слову. Если бы у меня ничего не спрашивали, ни о чем не советовались, мне бы сразу плохо сделалось. Перед референдумом меня часто спрашивали, ты за объединение или нет? Я был "за". Был бы жив мой друг Георгий Поротов - он был бы тоже "за". Он - ительмен, я - коряк, а оказались в разных субъектах.
Но мы все время куда-то торопимся. Многое надо было делать потихонечку. Сейчас вроде все мы вместе в Камчатском крае, а все никак не разберемся - кто где живет. У нас в округе много людей, которые прожили и проработали здесь почти всю свою жизнь, а сейчас их отодвинули в сторону - мол, в структуре края ваша организация не нужна. А в ней человек 20-30. Что им делать, куда идти? А таких организаций много. Не надо было так торопиться. Когда торопишься, всегда хуже получается.
О возрасте
Может потому, что возраст такой, но иногда у меня возникают странные капризы. Вдруг захотелось морской капусты. И я целую неделю ел морскую капусту. Сейчас вдруг мой организм потребовал молока, и я выпиваю его по литру в день. А еще иногда хочется выпить водки. Почему - нет? Только во всем нужна мера.
Часто, особенно летом, люблю уходить в лес, в тундру. Разведешь костерок, сидишь, смотришь, какая красота кругом, думаешь о разном.
А еще каждое утро, хоть в мороз, хоть в пургу - я бегаю. Точнее, мы бегаем: я и моя собака. Мне - 75. Ей - 14. Если учесть, что собачий год, как человеческие 7, то мы почти ровесники. Раньше она всегда впереди меня бежала, я отставал. Теперь она сзади - бежит и смотрит на меня, ждет, когда же я остановлюсь, чтобы она передохнула.
А мне не хочется останавливаться, хочется бежать, хочется идти, хочется жить. Вот я и живу!
Песню Игоря Демарина «Мой дом — Петропавлоск-Камчатский» поют не только в России 
Почему из Америки возвращаются на Камчатку? 
Сергей Косыгин: "Культура держится на меценатах" 
Камчатская шаманка — о том, как «наколдовать» себе счастье в новом году