Корреспондент «АиФ-Камчатка» побывал в гостях у женщины, никогда не полагающейся на авось. Рита Кабанова — модельер по образованию, но за свою жизнь, полную испытаний на прочность, профессий перепробовала достаточно. Мастер-преподаватель, директор учебного заведения, предприниматель, контролёр, воспитатель детсада — это её неполный послужной список.
– Теперь у меня работа, вон, бегает — внуки, — говорит Рита Евгеньевна. — Уроки делаю с ними, на плавание и лыжи ходим. Но только просто бабушкой быть не хочу! Должен же человек что-то ещё делать.
Назад, в Россию
Родилась она в Кишинёве. Городская девчонка, модница и красавица с осиной талией, любила солнце и тепло. Но когда Рите исполнилось 12 лет, родители завербовались на Камчатку.
10 класс она оканчивала уже в елизовской школе. А потом познакомилась с будущим мужем — моряком-срочником из Рыбачего.
– После службы Гена устроился на работу шофёром в военную организацию. Жили мы у моей мамы, во времянке. В 1981 году у нас родился первый сын, Женя, а в 1982 — второй, Ваня.
Татьяна Боева, kamchatka.aif.ru: В Кишинёв больше не возвращались?
Рита Кабанова: Каждое лето ездила туда поначалу! На Камчатке не климатило — болела постоянно, температурила, простуды не проходили, особенно после родов — видно, иммунитет ослабел. И дети болели. Тогда мы с Геной на семейном совете решили переехать в Кишинёв — у родителей там осталась квартира. И в 1987-м собрали чемоданы в Молдавию. Думали — насовсем…
Поначалу всё хорошо было. Я сама шила одежду детям, и себе длинные юбки клёшем, с оборками, рюшами и кружевами — любила наряжаться и ходить красивой. Зарплаты мужа нам хватало. Тепло, солнце, красота, дети окрепли.
Так бы и остались мы в родительской квартире в Кишинёве, если бы не развал Советского Союза. Сначала начались митинги — как в булгаковском «Собачьем сердце». Потом появилась «национальная гвардия» из дядек деревенских, они ходили везде с автоматами, часто нетрезвые. Разговаривать на русском стало опасно — тех, кто так говорил, избивали. И моих мальчишек тоже побили.
– ???
– Однажды мы с сыновьями катались на велосипедах, они уехали вперёд. Смотрю — двое деревенских мужиков (их привозили на автобусах специально на митинги) отбирают у мальчишек велики. Я к ним — так и на меня попёрли. И тут я стала драться всерьёз — надо было детей защищать. Кинулась на одного, разорвала на нём рубаху, оцарапала лицо. Второй просто оторопел вначале. Кругом были люди, но никто за нас не заступился! Но велосипеды я отобрала — сели мы и уехали, пока эти мужики в себя приходили.
– Всё это и подвигло вас вернуться на Камчатку?
– Да, в Кишинёве на улицах стало опасно, люди рассказывали, что после митингов «гвардейцы» вламывались в квартиры, выкидывали вещи и людей с криками: «Чемодан — вокзал — Россия!». Страшно было.
В Бендерах стояли русские части, там были склады. И Кишинёв стал бить туда «Градами». И первыми мобилизовали на эту войну русских, как пушечное мясо. Стали люди пропадать…
Гена работал тогда водителем на автобусе, мобилизовать его могли в любой момент. И мы решили вернуться в Россию. Муж с детьми собрались ночью, сели на поезд и уехали. Я осталась, чтобы оформить все необходимые документы. Через два месяца тоже вернулась на Камчатку — никто здесь не поверил, что такое творится в Молдавии.
От ларька до дома
– На Камчатке в 90-е жизнь раем тоже сложно было назвать…
– Мы сначала купили новые велосипеды, лыжи, стали ходить на гору Морозную. Рюкзаки на плечи — и вперёд! Оформили статус беженцев, нам дали участок земли. Я устроилась работать мастером в швейное училище, мне выделили общежитие, в котором мы и прожили полгода. Потом ателье закрыли, училище тоже. А Гена пошёл работать в милицию. Мы стали строить дом, двухэтажный. Внизу — гараж, а наверху — три комнаты и кухня.
Когда в 1994-м нам перестали платить зарплату, учителя отправились в ларьки, на заработки. У моей мамы тоже был свой ларёк. Она оставила его мне, и я тоже стала торговать. Купили мотоцикл, на котором товар возили. Насмотрелась всякого! Дом был, как склад. Брали мы товар под реализацию у оптовиков, и через месяц деньги нужно было вернуть, продал или нет — твои проблемы. Если товар потерял — разборки были очень крутые.
Всё это было очень тяжело. Продавцы-девчонки спивались. Много хулиганов: грабили ларьки, били стёкла, поджигали. За пять лет такой торговли я ни разу не была в отпуске, нервы все измотала. И потом налоговая, СЭС, пожарная охрана, администрация, милиция — всем обязана и всем кругом должна. Торговля — это не моё! Но надо было строить жилище и поднимать детей. Когда дом был готов, дети окончили школу и поступили в институт МВД в Перми, я распрощалась с бизнесом.
Дети учились, а я устроилась на работу в «Энегросбыт» контролёром. Пять лет, в любое время года, — по домам, на проверки. Из холода — в тепло и обратно. Заполучила хронический насморк, который не проходил даже летом. Один раз собака меня искусала… А потом прочитала объявление, что в садик требуется воспитательница. И хотя педагогического образования у меня не было, только обычное высшее, меня взяли. С детьми у меня всё получилось сразу. Аттестовалась на вторую категорию, потом — на первую.
На все руки…
– А со своими детьми?
– Трудно, не то слово! У Жени с рождения была слабая слуховая память, хорошо работала только зрительная. А когда он пошёл в школу, начались проблемы с усвоением программы. Я стала рисовать картинки и развешивать на стенах. Так мы всю школьную программу первого класса прошли через рисунки и плакаты, в игре. Чего только не придумывала, чтобы вытянуть сына. Вытянула!
А с Ваней проблема была ещё серьёзней. Он родился с врождённым вывихом бедра. Знаете, что это такое? Врачи сказали: в лучшем случае будет ходить вразвалочку, как утка, в худшем — инвалидная коляска. И тогда я стала поднимать его сама. Каждый день носила его на руках на массаж — ходить ему было нельзя! Начинала приучать Ваню к велосипеду до года, когда он ещё не сидел. Сделала ему гамак на своём велике из рыбацкой сети, между рулём и сиденьем, так он и ехал на подушке в гамаке, полусидя. А Женька — сзади, на багажнике. Привязывала его верёвкой, чтобы не упал. Потом Гена пристроил багажник на раму, когда Ваня стал постарше. В магазин ездила — ещё и сетка с продуктами висела на раме.
Делали специальную гимнастику, и до первого класса так и носила сына на руках, чтобы сустав не вылетел. Потом купили велосипеды, и каждый день — в парк, кататься, это уже в Кишинёве. Часто и другие дети со мной просились: «Тёть Рит, возьмите с собой!» — их родителям было некогда. Брала всех, и ездила иногда с целой оравой, смотрела за ними.
В два года Ваня пошёл, но понемногу — нога начинала болеть. И я подхватывала его на руки, как велел врач. Так и вышли на финишную прямую. Сейчас Иван — старший участковый инспектор, спортсмен-разрядник, горнолыжник, не раз занимал призовые места.
– И откуда у вас столько сил держать судьбу за хвост?
– Я так думаю: делай, что положено, не жалей себя и не загадывай на далёкое будущее. Будет результат или нет — работай! Уже на пенсии увлеклась дизайном ногтей — я ведь модельер, рисовать умею. Записалась на учёбу сначала в Петропавловске, потом поехала повышать квалификацию в Хабаровск. Постоянно интересуюсь новинками, смотрю в Интернете, езжу на дизайнерские курсы. Оборудовала себе место на первом этаже дома. Теперь у меня уже есть хоть небольшая, но своя клиентура…
Знаете поговорку: кто везёт — тому и везёт! Не надо лениться!