В минувшие выходные Камчатка отметила День аборигена. Ежегодно во всех уголках полуострова под мягкий шёпот торбазов и разноцветное мелькание кухлянок коренные жители знакомят гостей с национальной кухней, костюмами и обрядами.
К сожалению, время нещадно стирает уникальность северных традиций. И только благодаря неравнодушным увлечённым людям, которые посвящают свою жизнь сохранению культурного наследия местных народов, мы узнаём о быте и эпосе, существующем сотни лет.
Хранитель и собиратель традиций коренных народов Камчатки Мария Беляева родилась в маленьком посёлке Воямполка. Её бабушка была эвенкой, а дед – коряком. Но Мария Евгеньевна всегда считала себя корячкой, потому что выросла и воспитывалась в среде чавчувенов – оленных коряков. С детства окружённая традиционным бытом и национальной кухней, Мария впитала в себя обычаи и эпос коренного народа, который сейчас вступает в «сумеречную зону», вымирает. Носителей языка и хранителей традиций с каждым годом становится всё меньше, обряды уходят в прошлое. Именно поэтому каждое лето Мария Евгеньевна уезжает в экспедиции по отдалённым сёлам края, чтобы собрать те крохи древней культуры, которые бережно хранят северные старейшины.
– Мария Евгеньевна, почему вы решили заняться именно сохранением культуры и языка коренных народов Камчатки?
– Жизнь сама подвела меня к этому. Я всегда была близка к своим корням. Сразу после школы пошла работать в ансамбль «Мэнго» и 22 года отработала артисткой балета. Но век танцора недолог, поэтому устроилась в бухгалтерию управления культуры Корякского округа, параллельно училась в Московском институте национальных и региональных отношений. После его окончания меня взяли в Думу Корякского округа, в этот период я получила второе высшее образование в Академии Госслужбы.
После объединения Корякского округа и Камчатской области долго не могла устроиться на работу, и в 2009 году коллеги из «Мэнго» направили меня в Камчатский центр народного творчества ведущим методистом.
Успеть записать старейшин
Там меня сразу отправили в фольклорную экспедицию, где нужно было записывать истории людей. Я эту работу совсем не знала. Перед поездкой поискала что-то в Интернете, попыталась узнать, как собирать фольклор. Но на деле отработала на чистой интуиции.
– Чтобы получить ещё больше знаний, вы поступили в аспирантуру на фольклористику, но кандидатскую так и не защитили, почему?
– В какой-то период старейшины из числа коренных стали быстро уходить. Я поняла: если засяду за диссертацию, то потеряю людей, главный источник информации. Тогда подумала: «Ну не будет у меня звания кандидата, но жизнь на этом не заканчивается. Главное, что успею записать старейшин». И я начала в экспедициях записывать и снимать абсолютно всё, понимая, что в следующий раз этих людей могу уже не застать.
– Мария Евгеньевна, есть ли у коренных народов праздники и обряды, которые канули в лету?
– Есть. И первыми исчезли сакральные обряды, куда доступ разрешён не всем. Например, обряд инициации, когда мальчика посвящают в охотники. Там всегда присутствовали только мужчины. Сейчас его не проводят, потому что нет необходимости посвящать в охотники. Охота сегодня, как один из видов промысла, не доступен для коренных народов, для этого есть много причин – это и получение участка, лицензии, зарегистрированное оружие. Да и на охоту сегодня не берут детей, которые могли бы учиться этому.
У коряков есть праздник «Хололо» (Ололо), в котором был древнейший ритуал «Приход Улляу» (Приход людей в масках). Так коренные очищали дом от нинвитов (злых духов). Во время праздника члены одной из семей стойбища надевали на себя маски и шкодили: переворачивали еду, толкались, обливали окружающих водой, могли даже кого-то стукнуть. Считалось, что злые духи, увидев своих сородичей, облетят дом стороной. По какому принципу отбиралась семья, которая станет Улляу, ещё предстоит выяснить, но доподлинно известно, что почётным это не считалось.
Культура коренных народов Камчатки малоизучена. Здесь было много экспедиций, но только сейчас стали появляться научные статьи о современном состоянии традиционной культуры коряков и ительменов. При этом наши языки на грани исчезновения. Как сказала учёная из Австралии, посетившая Камчатку в 2016 году: «Вы входите в сумеречную зону, зону исчезновения».
Кроме того, массовая глобализация, цифровизация, технологии уничтожают традиционную культуру местного населения. Уходит традиционная хозяйственная деятельность: оленеводство, рыболовство, охота, и вместе с этим первым уходит язык. Обрядовые праздники теряют смысл. Как их проводить, если нет оленя, а рыбу ловить нельзя?
У нас ведь жизнь на этом строилась. Обряды ради чего проводили? Ради того, чтобы поблагодарить природу и животных за пропитание. Например, бросали инэлвет (подношение) в огонь, проводя условное жертвоприношение с песнями и танцами. Считалось, что рыба, оказавшись в мире верхних людей, расскажет своим сородичам, как хорошо её провожали и благодарили, и они все вместе вернутся на следующий год. По такому же принципу забивали оленя в стаде, чтобы получить от верхних людей защиту всего стада. Они и до сих пор в это верят, но сейчас принести оленя в жертву невозможно, поэтому заменяют животное на фигурку из дерева или снега. Если бы только каждый хозяин региона понимал, что жизнь коренных строится на их традиционной хозяйственной деятельности.
Колотят жениха и «убивают» оленя
– Есть ли обряды, сохранившиеся до сих пор, которые могут шокировать современного человека?
– Сохранился похоронный обряд, когда покойного сжигают, но это только на Севере. И, по-моему, мы единственные в России, кто проводит похоронные сжигания. Это целая наука. Усопшему шьют специальную похоронную одежду, причём она не должна быть сильно украшена, иначе он наверху будет в рваной старой кухлянке ходить.
Старейшины определяют место, там условно убивают оленя – берут оленью кишку, набитую внутренним жиром животного, маленьким ножичком делают надрез и только потом строят костровое место. Обычно используют бревно кедрача и укладывают определённым образом, чтобы он горел равномерно.
Люди, которые проводят ритуал сожжения, повязывают себе на руки и на пояс солому, она защищает от злых духов. Покойнику перерезают жилы и предают огню.
В огонь также кладут всё, что пригодится наверху: чашку, ложку, кружку, маленькие кусочки еды. Женщинам добавляют мешочек для рукоделия.
На следующий день на этом месте вслед усопшему отправляют собаку, его самого лучшего друга.
Сегодня большой интерес вызывают свадебные обряды. Очень интересно проходит свадьба у ительменов. В 2013 году был проведён реконструированный обряд на стойбище «Пимчах». Девушку заматывают в сетку, сплетённую из крапивы, сверху надевают платье, а перед ней выстраивается стена женщин. Мужчина должен, во-первых, прорваться через эту живую стену, что не так просто сделать. Женщины активно защищают подругу и без устали колотят жениха. Если мужчина выдержал первое испытание, он должен добраться до невесты, разорвать на ней сетку и коснуться сокровенного места. Девушка издаёт крик, который оповещает всех присутствующих, что этот мужчина стал её мужем.
– А как в семьях коренных народов распределяются социальные роли?
– У ительменов матриархат. У коряков мужчина главный в табуне, на охоте, но всё остальное на женщине: поставить жилище, приготовить еду, починить или сшить одежду, воспитать детей. Кстати, детей в корякских семьях никогда не били. Максимум старшие меняли интонацию и начинали говорить более жёстко. Обычно этого хватало.
Французский сыр для аборигенов
– В обиходе коренных народов существуют блюда, непонятные для современного человека. Вот, например, квашеные головки. Что это?
– Моя бабушка делала так: пока дедушка разделывал рыбу, она собирала головы в отдельную посуду. Сначала укладывала траву, сверху жабры, потом головки, потом молоки и так слоями. Закрывала ёмкость и убирала в тёплое место, где она ферментируется. Через некоторое время доставали и ели. Но употреблять их лучше в открытом помещении, мы выходим обычно на берег реки. Но это очень вкусно. Напоминает благородный французский сыр.
Ещё бабушка делала самое любимое наше блюдо: толкуша из варёной рыбы и ягод. Это мы ели с удовольствием.
А на праздники готовили сакральную толкушу: это мякоть из стеблей иван-чая, сухая рыбья икра, нерпичий жир, ягоды и коренья. Её же, как подношение, клали в костёр, чтобы порадовать верхних людей и обмазывали фигурки животных, которых отправляли в огонь или вешали на священное дерево во время праздника Хололо (Ололо), чтобы всегда в стойбище была еда.
– Мария Евгеньевна, вы корячка, сейчас живёте в городе, получили несколько высших образований. Вы сами верите в верхних людей, в обряды и в то, что после смерти тело усопшего надо обязательно сжечь?
– Верю. В дорогу я всегда делаю подношение деревьям, местности, чтобы дорога у меня была лёгкой. Так делают все, люди любой национальности, на Севере, когда проезжают на машинах, снегоходах сложные перевалы, священные места. Все отдают дань земле, на которой веками проживали люди Севера, сумевшие выжить и научиться жить в суровых условиях.
