Я не сразу поняла, чем этот человек отличается от других. Немногословен. Больше слушает, чем говорит. Смотрит внимательно и заинтересованно, как будто впитывает поступающую информацию. Позже пришла аналогия: румяный мужчина с окладистой бородкой и доверчивым взглядом очень похож на… влюблённого человека.
Он и вправду оказался влюблённым. В свою работу. В окружающую природу. В людей, которые рядом. В родную землю, которую считает живой. И особенно в одно из главных её чудес – вулканы.
Рождение династии
Корни увлечения Владимира Ушакова профессией уходят глубоко. Его дед, Николай Егорович, был заядлым охотником и работал проводником в геологических экспедициях. За добросовестный труд в конце 30-х годов он был награждён медалью, которую вручал сам «всесоюзный староста» М. И. Калинин.
С дошкольного детства Володя помогал деду по хозяйству, сопровождал его в походах в лес и на озеро. Охота и рыбалка стали для коренного камчадала одной из главных жизненных составляющих: в зрелые годы ходил на медведя, промышлял зайца, лис, соболей. Пристрастился к фотографии: впоследствии не раз выставлял свои работы на выставках в местном доме культуры.
По окончании школы Володя поехал к тёте в Куйбышев, поступать в политехнический институт. Но проучился на электротехническом факультете только три полных курса – занятия пришлось оставить по семейным обстоятельствам: родился сын. Жена Вера тоже была студенткой, училась на агронома. А вскоре теоретика электротехники пригласили на работу на сейсмостанцию – лаборантом. И он увлёкся. Так судьба повернула Владимира Георгиевича лицом к вулканам, а в Ключах зародилась новая династия.
И уже своих сыновей с малых лет Владимир Георгиевич водил с собой в поле – они выросли на этих вулканах и оба стали вулканологами. Старший, Сергей, окончил в Москве МИХМ и работает в Институте вулканологии старшим научным сотрудником лаборатории активного вулканизма. Его жена Светлана – тоже вулканолог. Младший, Николай, окончил Морскую академию во Владивостоке, радиоинженер, занимается установкой телеметрических сейсмостанций...
Когда планета сердится
В далёкие 70-е запись всей информации на станции производилась на фотобумагу, каждые 8 часов – смена лент на самописцах. В полной темноте Владимир обрезал ленту, снимал, проявлял, закреплял, сушил. А потом обрабатывал.
Всматриваясь в проявленные сейсмограммы, штрихи продольных и поперечных волн, измеряя расстояния между ними, он определял скорость прохождения волны землетрясения, расстояние до очага, записывал всё в журнал и дважды в сутки передавал информацию по радио в Петропавловск. Вскоре он стал узнавать вулканы «в лицо» – по сейсмограмме. Если случались «события» – ленту меняли каждые два часа и ставили дополнительные выносные станции. Тогда все сигналы шли по проводам. Это сейчас – по радио, по принципу сотовой связи.
…Он много летал по Камчатке, над вулканами, много видел. И постепенно стал понимать живую, дышащую природу матери-земли.
- Можно предсказать извержение вулкана заранее?
- Есть такие специалисты. Так, например, было в 1975 году, когда случилось извержение Толбачика. Но всё-таки вулканы мало предсказуемы. Да, движение лавы видно на сейсмограмме, растущее напряжение – тоже. Но фокус в том, что в любой момент активность вулкана может остановиться, замереть. Вдруг он успокаивается, лава подниматься перестаёт. Извержения нет. Что там случилось? Неизвестно. У каждого вулкана – свой характер, они для меня живые! Как и вся Земля: там постоянно что-то происходит, она движется, дышит… Даже в шторм мы наблюдаем микросейсмику – планета сердится.
…В 80-х пришло время, когда нужно было устанавливать новые телеметрические станции.
- Мы летели на вертолёте, находили площадку, где вертолёт мог сесть. Выбрасывали нас на день-два. Ходили, искали подходящее место. И начинали копать яму, причём нужно было добраться до коренных пород, где поставить постамент для датчиков. В скальном грунте это было тяжело. А потом на вертолёте, на подвеске, доставлялся металлический бункер. Опустить его в яму – ювелирная работа! И уже внутри бункера в углубление заливали бетон, и на это бетонное основание устанавливали сейсмоприёмник и другую аппаратуру, кабель от которой выводили на наружную антенну. Вот с неё и идёт сигнал на крышу сейсмостанции в Ключах, где стоит антенна принимающая.
На передающей станции летом часто бывают туристы, в том числе и иностранные.
И Ушаков любит над ними подшутить: когда подходят к раковине руки мыть, он предупреждает: «Осторожней, не обожгитесь!».
- А откуда у вас тут вода горячая? – спрашивают ошеломлённые гости.
- А вулканы зачем? Они и греют! – совершенно серьёзно отвечает Ушаков – и многие верят! А секрет прост: котёл для горячей воды вмонтирован прямо в печку…
Бывают и художники. Например, ещё студентом приезжал Евгений Барский, этюды писать. Владимир Георгиевич брал его с собой, когда летали на вулканы. Картины Барского, теперь уже академика, до сих пор украшают стены станции.
Деревянное чудо
Кроме вулканов есть у Владимира Георгиевича ещё одна страсть – резьба по дереву. В его коллекции – около двухсот работ, выполненных вручную, многие из которых автор просто дарит людям.
На стеллажах в кабинете – целая выставка деревянной посуды: ложки, чашки, кружки, старорусские братины. Материал – ольха, рябина, боярышник. Особенно любит мастер кап – наросты часто бывают шарообразными, и все древесные структуры расположены там концентрическими кругами. Внутренность чашки получается необыкновенно красивой! Законченное изделие пропитывается кипячёным растительным маслом и выглядит идеально гладким, как будто отлитым из дерева. И очень тёплым – рука так и тянется потрогать эту притягательную красоту.
- Когда в жизни что-то не складывается – иду в мастерскую. Натопил печку – и за работу. На улице – пурга, а у меня запах стружки, печка трещит и дерево – тёплое, живое. Забываешь обо всём!
Получив в подарок дивную деревянную ложку, я напросилась на экскурсию в святая святых – туда, где измеряют пульс планеты и дыхание вулканов.
В лаборатории на экране компьютера тихонько подрагивали дорожки. Это поступала и обрабатывалась информация о состоянии вулканов Ключевской группы, тех, что находятся в зоне видимости: Ключевской, Шивелуч и Крестовский. Рядом визуальная информация выходила на тепловую бумагу – на Ключевской и Шивелуч направлены установленные перед оконным стеклом видеокамеры, которые работают круглосуточно. И каждое, даже самое маленькое землетрясение тут же отражается самописцами на бумаге в виде изменившейся амплитуды штриха. Всё можно проследить по минутам.
Покидая лабораторию, я ещё раз взглянула на монитор – дорожки на экране были ровными. Земля дышала спокойно…
ДОСЬЕ
Владимир УШАКОВ родился 9 августа 1946 года на Камчатке в селе Ключи. Окончил 3 курса электротехнического факультета Куйбышевского политехнического института. Служил в армии. В 1971 году поступил лаборантом на вулканостанцию Института вулканологии. Прошёл путь от старшего техника до начальника Ключевской радиотелеметрической сети КФ ГС РАН. Ветеран труда, почётный житель Усть-Камчатского района. Награждён дипломами и грамотами РАН, камчатских выставок народного творчества.
Женат, в браке 40 лет. Двое сыновей, оба пошли по стопам отца. Внук Антон учится в средней школе.
СПРАВКА
На Камчатке 29 действующих вулканов, из которых самый высокий действующий вулкан Евразии – Ключевской (4750 м).
В Лаборатории исследования сейсмической и вулканической активности Камчатского филиала Геофизической службы Российской академии наук (ЛИСВА КФ ГС РАН) создана уникальная система мониторинга сейсмической и вулканической активности, которая позволяет вести непрерывные наблюдения за землетрясениями и действующими вулканами в режиме реального времени. Система включает в себя 65 станций и не имеет аналогов в России. Ключевская группа станций работает круглосуточно.