«Всегда есть надежда». Как фельдшер скорой спасает людей вне работы?

«Порой думаешь: «Ради чего я это терплю?», но всегда есть надежда. На то, что ты такой не один, и делаешь всё не зря».

О том, что не все герои носят плащи, известно давно и всем. Но вот герой этого интервью всячески отказывается от громких слов – совершая благородные поступки на постоянной основе, он, кажется, совсем не считает это чем-то особенным.

Фельдшер скорой помощи и командир камчатского поисково-спасательного отряда «Доброволец» Рауль Мамедов рассказал корреспонденту «АиФ-Камчатка» об особенностях непростой работы, профессиональных навыках и добровольных делах.

Лучше без героев

– Сложно ответить, – говорит молодой человек о своих мотивах. – Наверное, мной движет просто осознание того, что это нужно делать.

Екатерина Довгалёва, kamchatka.aif.ru: Рауль, сейчас всем настоятельно рекомендуют оставаться дома, значит, и люди пропадать стали реже?

Рауль Мамедов: Так и есть, но нельзя сказать, что причиной стала пандемия. Посмотрите на улицу – люди ведь не соблюдают режим самоизоляции. Не знаю, протест это или что-то другое.

Но последние полтора года у нас действительно относительное затишье – крупных поисков нет. Люди, конечно, теряются, но их быстро находят – случаи простые. Не могу точно сказать, с чем это связано – может, мы всё-таки добились определённых результатов благодаря профилактике. Возможно, коллективный иммунитет выработался… А, может, просто везёт.

– Зато в работе на скорой сейчас, наверняка, затишье только снится…

– Естественно, изменения есть, и их чувствуют не только медицинские работники. Но задачи, которые сейчас стоят перед здравоохранением и реальные возможности их выполнения несоизмеримо разнятся. Чувствуется управленческий кризис. Когда даже немного пациентов из-за нехватки мест вынуждено оказываются в непрофильных отделениях, это очень плохо сказывается на всём. Люди не могут приходить в поликлиники – они вызывают скорую помощь. При этом штат никто не увеличивал.

У каждого из нас есть чёткое понимание, что после сложного периода никто по головушке гладить не будет. А вот этого: «Врачи – наши герои и спасители!» – по мне лучше бы не было. Потому что я и лично слышу, и читаю в социальных сетях, что все медики якобы баснословные деньги гребут… Выходит лицемерный какой-то подход.

На опыт надейся…

– В детстве хотел быть военным хирургом, – рассказывает Рауль о своём выборе  профессии. – Хотя в школе хорошо учился, после девятого класса решил сначала поступить в колледж на фельдшера. А по окончании пришло жизненное понимание многих вещей, я пошёл в армию и, в силу обстоятельств, оставил идею поступать в вуз в другом городе.

– А что привело вас в поисково-спасательный отряд?

– На предпоследнем курсе колледжа я узнал, что в краевом учебно-методическом центре по ГО и ЧС бесплатно обучают студентов на квалификацию спасателя. Мне показалось это интересным – не буду кривить душой, о добровольчестве в то время я ещё не думал. Просто решил, что смежная специальность не помешает. Всё очень понравилось – спасибо Сергею Анатольевичу Маркову (начальник поисково-спасательного подразделения камчатского филиала ДВРПСО МЧС России – Прим. ред.).

Потом узнал, что на Камчатке есть добровольно-поисковый отряд, вступил в него и остался – проявил инициативу обучать команду первой помощи, а через некоторое время меня выбрали командиром, что стало неожиданностью. Но не отказываться же.

Кстати, научиться элементарным правилам оказания первой помощи несложно – это займёт не больше недели, и будет полезно всем.

– Занимаясь поисками несколько лет, вы замечаете какую-то закономерность? Кто и в каких условиях чаще всего пропадает?

– Высокая статистика пропажи детей в основном из-за самовольных уходов из дома – чаще всего ребят, стоящих на «карандаше» у подразделений по делам несовершеннолетних.

Но ребёнок может потеряться, и элементарно сев не в тот автобус. Намного реже – хотя с нашей городской инфраструктурой это удивительно, бывают опасные случаи, когда дети в открытые люки падают, например. Криминальные пропажи происходят ещё реже. Вообще, в вопросах поиска детей государственная машина работает хорошо.

Тяжелее искать пожилых, среди которых также высокая статистика. Они могут забыть, откуда, куда и зачем шли – поэтому и действовать системно сложно.

– Нередко пропадают, казалось бы, опытные охотники и рыбаки…

– Действительно, часто сложные поиски происходят из-за излишней самоуверенности мужчин среднего возраста. Он может быть по-настоящему хорошим рыбаком или охотником, но банальные правила ориентирования одинаковы для всех. Если ты 10 лет ходишь в лес осенью, но однажды отправился летом – с зелёной листвой и, например, дождём и туманом, то всё, твоя практика не поможет.

Люди, тем не менее, не берут с собой GPS-навигаторы, не сообщают родственникам о том, куда они идут, не регистрируются заранее в спасательном отряде. Ещё и камуфляж в лес обязательно надевают. А ведь просто взять с собой светоотражающую жилетку и надеть, почувствовав, что потерялся – это же  элементарно.

Ценен каждый

– Рауль, как у вас получается совмещать работу с деятельностью добровольца?

– За много лет получилось выработать определённую систему. Я, кстати, мог бы активнее заниматься отрядом, но такой возможности нет, и не столько из-за отсутствия времени, сколько из-за условий. У «Добровольца» банально помещения нет, чтобы чаще собираться и, скажем, проходить то же обучение.

Деятельность у нас, понятно, специфичная. Бывают ситуации, когда тебе звонят среди ночи и сообщают, что у кого-то семилетний ребёнок ушёл из дома, ты срываешься с места и начинаешь его поиски. Но у среднестатистического человека, как ни странно, достаточно времени. Не могу представить, что у меня есть только работа – а что делать в другое время? Да я и не один вовсе – если выключаюсь из-за графика, другие подстраховывают.

– Расскажите о людях, работающих в отряде? И можно ли в него вступить, не обладая суперсилами?

– Отряд обновляется редко – новички к нам практически не приходят. Сегодня людей, прошедших проверку временем, около двадцати, все разного возраста и не похожи друг на друга.

Девушек среди нас больше – женщины, в принципе, всегда более социально активны. И работать с ними одновременно просто и сложно. Просто, потому что они всегда легки на подъём. Но и сложно из-за этого. В моменты, когда нужно затормозить, подождать и подумать – они требуют активных действий.

А попасть к нам просто – у нас в этом плане «Советский Союз» – с каждого по способностям. Снаряжение, поиск в лесу, спасение – это ведь далеко не всё. Например, элементарная ситуация – звонит в отряд человек, а трубку некому взять – все заняты. Заявку получить, опросить человека, составить ориентировку, благодаря которой неоднократно спасали людей – всё это важно. Так что ценен каждый человек – и чем их больше, тем лучше.

– К сожалению, не каждая история поиска или вызова скорой помощи со счастливым концом… Как удаётся психологически справиться с этим? И удаётся ли?

– Здесь учишься быть психотерапевтом сам для себя. Но не могу сказать, что всё проходит бесследно. Был период нехороших снов, нервозности. Всё ведь копится. В такие моменты, порой, думаешь: «Ради чего я это терплю?» Но всегда есть надежда. На то, что ты такой не один, и делаешь всё не зря.