Вкус мёда. Почему на Камчатке пчёлы – труженики, а в Крыму – лентяи

Корреспондент «АиФ-Камчатка» побывал в гостях у опытного пчеловода, который рассказал почему пасечники не болеют, камчатские пчёлы не кусаются, и как они узнают человека по запаху.

Иван Пичушкин родился и вырос в Сибири. Его отец — бухгалтер, человек умный и инициативный — до 80 лет держал пасеку, и в колхозе в своё время возглавил пчеловодство. Отслужив в армии, Иван поступил в институт на инженера-землеустроителя. Практику проходил на Камчатке, сюда и приехал на работу.

Дума в сердце

Природа полуострова сибиряка равнодушным не оставила. Разгуливая по лесам и полям, молодой человек приглядывался ко всему. И обратил внимание на обилие насекомых-опылителей, среди которых пчёл было непривычно мало.

– Подсчитал для интереса: на одном квадратном метре — пять шмелей и от силы одна пчела (здесь, на Камчатке, живут земляные пчёлы). Приехал в отпуск домой, в Сибирь, и рассказал это отцу. Отец заявил: раз осы и шмели есть, значит, кормовая база хорошая, и пчёлы будут жить! Вот у меня в сердце мысль и заронилась…

На Камчатку Иван Сергеевич прихватил с собой от отца одну пчелиную семью. Те перезимовали и на следующий год дали не только товарный мёд, но и дополнительное семейство. С этого всё и началось.

– На следующий год узнал — в Термальном один фермер держал огромные парники. Он завозил пчёл, ставил ульи в теплицы, огурцы-помидоры опылялись, и урожайность увеличивалась в разы. Но пчёлы израбатывались и погибали, на следующий год приходилось завозить новых — в неволе они не живут. И я купил тогда сразу четыре пчелопакета. От этого и оттолкнулся. У хозяев теплиц накопилось сотни три пустых, бэушных ульев. Несколько штук отремонтировал и начал потихоньку развиваться.

Я быстро понял, что знаний не хватает, надо учиться. Нашёл в справочнике один-единственный институт пчеловодства в Советском Союзе, в городе Рыбное Рязанской области. Написал заявление туда, и мне пришёл вызов. Отучился — мне очень грамотно мозги поставили!

Докупил ещё пчёл и, в общем, увяз в этом деле. Пробился в международную организацию, она называется у нас Апимондия или Всемирная Федерация Пчеловодческих Ассоциаций со штаб-квартирой в Риме. В 1997 году, на 100 лет пчеловодства, ездил в Бельгию единственным представителем пчеловодов от Камчатки до Новосибирска. Жил в гостинице в Антверпене.

Вернувшись из Бельгии, докупил ещё пчёл и стал развиваться дальше — организовал ячейку пчеловодов.

Особенные пчёлы

Иван Сергеевич проверяет ульи, выставленные во дворе участка в посёлке Николаевка.

– Вот видите, я уже выставил их, перебрал, сделал весеннюю ревизию. У каждого улья — паспорт. Пишу дату, когда делал ревизию, отмечаю всю информацию: как матка, в каком состоянии пчёлы, сколько у них перги (пыльцы растений, собранной пчёлами с цветов и уложенной в пчелиные соты — Ред.), мёда, хватит ли до того момента, когда зацветёт одуванчик — это будет в начале мая.

Татьяна Боева, kamchatka.aif.ru: И тогда вы их выпускаете?

Иван Пичушкин: Я их уже выпустил! Вот, смотрите! — Пичушкин снимает крышку с улья, под ней — утепляющая накидка.

Кладу на неё руку и чувствую мерный мощный гул: внутри деловито «голосят» тысячи пчёл, занятых своей таинственной жизнью. Непередаваемое чувство! И руке тепло…

– Соседи не жалуются?

– Бывает! Но, слава богу, соседи у меня нормальные. Знаете, как говорят пчеловоды? Прежде, чем пчёл завести, познакомься с соседом.

– Камчатские пчёлы — особенные?

– Они все завозные! Тема очень интересная. Я испытал здесь четыре породы пчёл — это вообще отдельный разговор, целая диссертация! Завёз сюда среднерусскую, карпатскую, дальневосточную популяции и кавказских. И поставил их в пяти точках, чтобы не смешались: в Южных Коряках, Паратунке, Николаевке и Сосновке. Стал следить: сколько мёда приносят, как зимуют. Кавказских я потом исключил — у них очень длинная адаптация. Среднерусские кусаются хорошо. А карпатские — золотая середина — и более доброжелательны, и уровень медосбора практически такой же, как у среднерусских. Дальневосточная популяция — это смесь пчёл, завезённых со всего земного шара, когда шло переселение на Дальний Восток. Эти тоже хорошо работают.

Ещё в Крыму держу для души 20 ульев — в Балаклаве, под Севастополем. Вчера позвонил, мне сказали — там всё уже цветёт, даже персик! Но в июне в Крыму сезон для пчёл заканчивается. Камчатские на порядок лучше!

– Почему?

– Да потому, что в Крыму лентяи! Сама природа призывает лежать на пляже. Когда жара начинается, пчёлы залезают под улей, и никто не летает! Потому что нет выделения нектара — жара его сжигает. А здесь у нас и температурный режим, и влажность другие. Кроме того, там пчёлы друг на друга нападают, воруют мёд, кусаются. А наши — нет. Потому что кормовая база на порядок выше! Когда ты накормлен и напоен, и всё у тебя есть, зачем кусаться?

Моя младшая внучка, пятилетняя Марьяна, чуть не с головой в ульи залезает. И пчёлы её чувствуют, не жалят. У меня собака была — пёс любил ложиться на улей и спать на нём, свесив голову. И пчёлы его не трогали! Они своих всех знают по запаху.

Шмелиный, осиный…

– Кстати о запахе. Какие на Камчатке самые хорошие растения-медоносы?

– Таких много — важно, сколько нектаровыделения даёт медонос. Например, с иван-чая оно может доходить до тонны с гектара! А в то же время с яблони, например — 20-30 кг. Белый клевер даст 120 кг с гектара. Сначала идут ивовые — пчёлы ещё по снегу летают и волокут пыльцу и нектар с вербы! У меня видео заснято, показываю — пчеловоды на материке в шоке: как так, у тебя пчёлы по снегу летают? Мои летают! Как только температура достигла 12 градусов, даже в одном каком-то местном затишье — пчела уже полетела. Потом — одуванчик, медуница. В мае у нас всё в одуванчике — ткните в любое место улей и собирайте мёд, не глядя. 10 мая одуванчик отцвёл — кругом белый клевер, на том же месте. Потом — осот, четыре или пять видов, а с июля до октября на полях всё красное: иван-чай цветёт. И вы знаете, что я заметил? Чем меньше совхозы стали сажать, тем больше медоносов у нас стало.

– Торговцы на ценниках пишут: «Мёд из расторопши», например. Что-то не верится…

– Это профанация! Так можно писать только в том случае, если положить под микроскоп каплю мёда и определить в нём количество пыльцевых зёрен конкретного растения. Например, если там свыше 50 % пыльцы иван-чая, то можно сказать, что это преимущественно мёд из иван-чая. Но никак он не может быть с одного вида цветка! Правильно писать — цветочный!

Был я в Севастополе на Новый год. На площади Нахимова жулики 50 точек поставили и молотят под башкиров: мёд шмелиный, мёд осиный — и всё за тысячу рублей. Столько наглости! Я им говорю: бога хоть побойтесь, не позорьте башкиров!

– На вкус вы настоящий мёд определите?

– Не всегда. Но могу сказать одно: у нас, на Камчатке, подделывать мёд не будут. Я знаю, что наши пчеловоды этого не делают. А вот те, кто завозят — да. Одни названия чего стоят!

– Какие планы вы строите на будущее?

– Никаких! Я свою миссию на Камчатке выполнил! Сегодня в нашем камчатском любительском обществе — больше восьмидесяти пчеловодов. Все пришли по зову души, взахлёб — от крупных бизнесменов до простых работяг! Финансово ни одной копейки мы никогда не получали, только моральную поддержку. Но процесс пчеловодный здесь уже не остановишь. Это такое удовольствие, азарт, здоровье!

Наработаешься, придёшь, просто сядешь на пасеке — пчёлы гудят… Эти звуковые колебания соответствуют ритму человеческого организма — без конца можно слушать. Потом, там, где пчёлы — самая здоровая природа, всё прополисом напитано. Поэтому пчеловоды и не болеют! Вот американцы давно это поняли: приносят на пасеку детей, и те там прекрасно спят. Я николаевским говорю: не надо на меня бумаги жалобные писать, уйду отсюда — болеть будете! Смеются…