Морозный март, река Большая. Лунки во льду, рыбаки ловят корюшку. В какой-то миг налетает снежный заряд. Фантастический свет заливает зимнее небо… люди плотнее закутываются в тулупы, замирают. Рыбак и фотограф Александр Терещенко выхватывает фотоаппарат и делает несколько снимков.
Вот так рождаются фотошедевры. Одна из как будто случайно сделанных на той рыбалке фотографий была удостоена Гран-при всероссийского конкурса «Я в сердце изображения» на лучшую работу, сделанную на технику Nikon. Более 5 тысяч участников, более 35 тысяч фотографий, присланных на суд авторитетного жюри. Более 50 призов победителям и участникам. А Гран-при в номинации «Любители» был отдан камчатскому фотомастеру – фотоаппарат Nikon D750 и фоторюкзак впридачу.
Послал и забыл
Что интересно, по условиям конкурса, все 12 членов жюри должны были проголосовать за фотографию-победителя единогласно. Если хотя бы один против – вылетаешь. Зато в Интернет-комментариях к итогам конкурса я такого о себе начитался! Что, мол, никакой я не любитель, раз снимаю такой дорогой оптикой. Но она принадлежит моему товарищу, я ей только пользуюсь.
- Получается, народ обзавидовался?
- Да, и в Интернете между собой ругаются. Я в полемику вступать не стал. Прилетел на Камчатку, и вместе с моим другом, писателем и журналистом Михаилом Жилиным удачно сходили и поснимали на Толбачике. Удивились нашествию туристов к подножию вулкана. Уже дома я получил приглашение на открытие выставки и вручение наград фотоконкурса. Купил дешёвые билеты по пенсионной программе и рванул в Москву.
- Организаторы конкурса не обманули ваших ожиданий?
- Выставка проходила в Доме фотографии имени братьев Люмьер на Болотной набережной. Приятно, что мою фотографию напечатали в большом формате, в прекрасном разрешении. Церемонию вручения наград вёл гендиректор фирмы Nikon в России Тошио Асакзаки, молодой японец, прекрасно говорящий по-русски. Вручение наград начали с любителей, первым вызвали меня…
Понравилось, что к каждой призовой работе Виктор Лягушкин, фотограф National Geographiс, написал ёмкую профессиональную аннотацию. На церемонии ко мне подошёл Роберт Максимов, известный в России спортивный фотограф. Поговорили о Камчатке, где он бывал, о нашем фотоклубе.
Кстати, за родной фотоклуб «Камчатка» меня распирала гордость вдвойне. У нас эта фотография с рыбалки заняла только второе место. Это о чём-то говорит? Мне даже неудобно о своей победе товарищам рассказывать – есть и покруче меня, только сидят скромнее… Кстати, Роберт Максимов пообещал приехать на Камчатку не один – с принцем Монако.
Кижуча – нет, речки пустые
- Александр Николаевич, а вы тогда, на реке Большой, корюшки-то наловили?
- Мало! Совсем! Это отдельная тема, не наступайте на больные мозоли.
- А в чём дело?
- Про недавний краевой чемпионат по ловле кижуча в пустой реке Большая читали? Было 160 участников, только 41 поймал по кижучонку. Я два поймал, редко кому удалось добыть больше. После этого ещё неделю сидел на речке – две штуки поймал! Каково?
Разве можно в нерестовой речке ловить сетями? В советские годы это было запрещено. Вадим Георгиевич Колегов, старожил Усть-Большерецкого района и ветеран рыбацкой отрасли, рассказывал, что по всему камчатскому побережью было всего 200 ставных неводов, и стояли они не ближе чем в 15 километрах от устьев рек. Сегодня разрешено всё, и это второе пришествие капитализма окончательно прикончит речку. Я это со всей ответственностью заявляю!
В былые годы кижуча можно было поймать с 10 августа в Аваче и до 30 октября. Мы даже в ноябре выходили на Паратунку и ловили кижуча. Трудно, но ловили. Сегодня, если в первую неделю не ухватишь, можешь про кижуча забыть. Лицензии будешь покупать, а ловить гольца. И этот год ситуацию наглядно подтвердил.
- Браконьеры виноваты?
- С браконьерством в течение 25 последних лет мы боролись только на словах. И правоохранители, и наука расписывались в собственном бессилии, мол, браконьерство – неизбежное зло, его нельзя побороть! Стрельба, рейды, погони – всё это делалось для показухи, отчётов и доверчивых бабушек. Уже на следующее утро всё возвращалось на круги своя. Смешно! Я открыто публиковал фотографии бракуш, и никакие правоохранители внимания на это не обращали.
- Но ведь этот год, как сообщается, стал прорывным в борьбе с браконьерством!
- Действительно, оказалось, когда захотим, то и с браконьерством можем потягаться. Лов на кижуча я закрыл в первых числах октября. Однако браконьеров вроде нет, но и рыбы нет. Так кто виноват – спиннигисты? Нет – промышленники, их неуёмные аппетиты. Гнать их надо с нерестовой речки на береговую линию, подальше от устьев, чтобы рыба подходила. А клюнет она или нет, это уже кому как повезёт.
- Выходит, второе пришествие капитализма пострашнее браконьерства?
- В книге «Рыбаки Камчатки» (1949-го года издания) рассказано о реке Озерная: как только русские научились готовить красную икру, а это был 1909-й год, Озерная приказала долго жить – за три-четыре года выдрали всё. И спасла речку только советская власть, которая навела порядок – рыбвод, надзор, отраслевые институты и плановое хозяйство. Молодому капитализму не под силу была река Большая, не могли они её «освоить». А современное, второе пришествие – это уже новый уровень. Кижуча фактически нет. Есть надежда на чавычу – благодаря запрету дрифтерного промысла.
Если бы нашлись помощники, спонсоры, я бы с удовольствием сделал фотовыставку под условным названием «Быть ли Камчатке рыболовным раем?». Есть уже фотозаготовки на тему, как уничтожали кижуча. Есть фотофакты о чавыче. Вот сидят мои сыновья, рядом – 15-килограммовая красавица-чавыча. А вот из свежего – рыбак с маленьким чавычонком, каких ловим сегодня. А дальше - впору рисовать чёрный квадрат и красный знак вопроса.
Любовь с первой встречи
Рыбалка для Александра Терещенко – не просто хобби, и даже не профессиональная страсть, а образ жизни. И он знает, о чём говорит, о чём болит его душа.
- Александр Николаевич, вы рыбачить начали, уже став камчадалом?
- Я в пять лет поймал своего первого окуня – и всё! Семья жила в посёлке под Тюменью, и, во многом, – за счёт даров природы. Всё свободное время пропадал с удочкой на речке. Или в лесу, собирал и ягоды, и грибы. У меня была обязанность натаскать груздей на засолку, на 7-ведёрную бочку.
А когда приехал на Камчатку, обнаружил, что здесь реки не пахнут! И несколько лет местную рыбалку не признавал. Пока один приятель мимоходом не назвал меня «бесталанным» по этой части. Вот тут я закусил удила и начал осваивать премудрости чавычовой рыбалки.
- В Тюмени вы закончили Индустриальный институт, получили специальность строителя нефтегазовых трубопроводов, весьма хлебную. А на Камчатку были «сосланы» по распределению военной кафедры. Не жалеете, что задержались здесь на долгие годы?
- Да, мой выпуск в институте по этой специальности был первым, выпускники – нарасхват. Мог бы стать газовым генералом, как многие мои однокашники. Но прилетев в Петропавловск, не распаковав чемодан, сразу же отправился осматривать окрестности. От Рябиковской прошагал до морского порта, пересёк Никольскую сопку, по Озерновской косе, от кинотеатра «Октябрь» поднялся на сопку Мишенную… И всё – влюбился! Изумрудная бухта, зелень, вулканы…
Уже со второй зарплаты я купил фотоаппарат «Зенит», позже вступил в фотоклуб «Камчатка». И с тех пор неразлучен и с клубом, и с фотоаппаратом. Кстати, в 1980-е годы я избирался председателем клуба, нам было присвоено звание Народного. Наши фотомастера очень сильные, клуб живёт, молодёжь приходит. Но вот уже 40 лет народный фотоклуб не имеет своего собственного помещения, и это очень огорчает.
Елена Крайняя
Смотрите также:
- Рыбалка для лисы. В «рыбном цехе страны» улова хватает только на угощение →
- Рыбалка круглый год: чавыча, камбала, корюшка, голец, бычки и караси →
- За кижучем – на Большую. Радуют ли рыбаков уловы на камчатской реке? →