На собрании в войсковой части руководство так хвалило мастера, что из зала раздался задорный женский голос: «Холостой?». Выглядит оружейник на 85-м году жизни действительно моложе своих лет. Может быть, потому что из его рук вышел на боевую задачу не один десяток мощных торпед.
В гостях у заслуженного оружейника одной из войсковых частей полуострова слесаря-торпедиста Виктора Нощенко побывал корреспондент «АиФ-Камчатка».
Землянка, скалы и вода
Татьяна Боева, kamchatka.aif.ru: Виктор Андреевич, как вы попали на Камчатку?
Виктора Нощенко: В 1935 году отца завербовали на Авачинский рыбокомбинат, тогда он только создавался, в посёлке Новая Тарья, где сейчас стоит Рыбачий. Было мне всего 4 года. Помню, как мужики строили пирс для катеров и барж рыбокомбината. Однажды даже кита приволокли, собакам на прокорм, и мы бегали по его туше. В город тогда ездили на собаках, вокруг бухты, —катера ходили редко. В посёлке было только 4 избы, мы жили в землянке — мама с папой сами её выкопали. Потом ещё сестрёнка у меня родилась. Только через 10 лет отец построил дом засыпной, мы жили в нём, пока в1966-м не переехали в Завойко, куда перевели нашу войсковую часть.
После школы-семилетки я окончил ремесленное училище в Петропавловске, откуда вышел токарем 5-го разряда: руки были приложены, куда надо. Оттуда вернулся в Рыбачий, к семье. И один товарищ мне сказал: давай ко мне, я работаю на береговой базе у военных. Так я оказался в войсковой части в посёлке Богатырёвка — работал там токарем на электростанции на японском станке, часто и по ночам выходил на смену. Было это в 1950 году. Свет в посёлке тогда выключали, приходилось в темноте идти домой по сопкам, через скалы. Однажды иду домой с работы, подхожу к утёсу — а там прилив, полно воды. С той стороны кричит мужчина: «Помогите!». Смотрю — он по горло в воде. Я разделся, быстрей к нему. А он ещё и ребёнка держит! Я схватил ребёнка и вытащил. Так бывало нередко: если прилив — дорогу заливало, и приходилось карабкаться через скалу.
Через год меня пригласили на береговую базу подводных лодок — там нужен был токарь. У меня товарищ работал в цехе ремонта торпед, Козаков Анатолий, он и позвал к себе. Командование меня уже знало, оформили разу слесарем-сборщиком торпедного оружия.
Под торпедами
– Расскажите, если можно, как ремонтируют торпеды?
– Работа очень ответственная. Сначала мы всё рассоединяем: носовая часть — в сторону, кормовая — в другую. Потом снимаем пуско-регулирующую аппаратуру и ремонтируем. Там масса трубопроводов, всё это прочищаем, промываем. Пришлось учиться, конечно, как приложить руки к этому делу. Через год я уже стал работать без помощи опытных мастеров. Сначала нас в цехе ремонта работало всего трое, потом семеро. В это время как раз начал создаваться Вилючинск — получается, я стоял у истоков!
Помню, были события в Северной Корее, во Вьетнаме. И нам была поставлена задача срочно обеспечить вооружение для нескольких подводных лодок. А это значит — быстро отремонтировать торпеды и сдать их на пирс. Работали день и ночь, семь человек нас было, две недели, потому что правительственное задание. И спали под торпедами. Моряки приносили нам обед.
Я, например, ремонтирую главную машину, второй слесарь — кормовую часть, третий — хвостовую, где рули и винты. КР — кислородные резервуары — тоже подлежат ремонту. Потом сборка, закачка кислородом и проверка всех агрегатов, прокачка рулей. Давление высокое — 200 кг. И камера сгорания, и рулевая машинка — там всё очень хитро устроено. Потом всё проверяли в сборке. К моей работе претензий не было ни разу. Красили торпеду сверху. Она лежит, сохнет. Похлопаешь её по боку — ну, давай, милая!
А потом её — на тележку и выкатывали в хранилище, на стеллажи. С нами и моряки в отдельном цеху работали, помогали — проверяли общую схему и докладывали: «Можно вывозить!». Всё было очень слаженно. Как только заканчивали очередное изделие, звонили: «Алло, две торпеды готовы!». Моряки приходили и быстро забирали их на лодку. Когда, наконец, всё закончили, и лодки, загрузив четыре десятка торпед, ушли на задание, начальник штаба позвонил и сказал: «Высылаю за вами машину, отвезут вас домой!». Я еле-еле дошёл до кровати и свалился спать просто замертво. И только на следующий день — в баню, помылся, наконец. Три дня нам тогда дали на отдых.
За эту работу я потом медаль получил «За трудовую доблесть» и благодарность, а позже — орден «Знак почёта».
В 1966 году часть перевели в Завойко. И здесь я тоже работал на ремонте пуско-регулирующей аппаратуры. Разбирали, промывали спиртом, фреоном, обезжиривали — чтобы ни в коем случае не было никакой грязи. Иначе — взрыв, там же кислород! Ответственность большая. 54 года проработал слесарем-торпедистом, до 2004-го! Сколько учеников у меня было — не сосчитать! До сих пор приходят ребята...
Смешное кино
– А как вы познакомились с женой?
…Виктор Андреевич скромно умалчивает, что сам был парнем хоть куда: в клубе он организовал спортивный кружок, занимался боксом ещё в ремесленном училище — и ребята потянулись вслед за ним к спорту. Здоровую мускулистую молодёжь вскоре заметили в отделе внутренних дел и предложили организовать бригадмил — бригаду содействия милиции. Тогда на рыбозаводе было очень много рыбы, рабочих рук не хватало, и руководство «выписывало» рыбообработчиков с материка.
– Жили они в палатках, и безобразий было много: драки, ссоры, — продолжает рассказ оружейный мастер. — А мы, бригадмильцы, никого не боялись — сильные были, кроме бокса, увлекались тяжёлой атлетикой и гиревым спортом. Так что порядок наводить помогали. Милиция нас за это благодарила.
С нашатырём и без
– Я приехала на Камчатку по распределению, в сентябре 1952 года,— включилась в беседу жена, Галина Сергеевна. — А 4 ноября случилось сильное землетрясение. Я жила у бабушки, в землянке. Ночью просыпаюсь от тряски — бабушка сидит на кровати и молится. Я спрашиваю: «Что это такое?». «Землетрясение, детка!».
А утром смотрим — бочки по бухте плавают, корабли посрывало с мест — канаты причальные оборвались. Волной цунами, как оказалось, смыло рыбозаводы в бухтах Жировая, Большая и Малая Саранная, очень много людей погибли. У нас в Рыбачем просто вой стоял в клубе! А 7 ноября — похороны. Погибших молодожёнов, у которых свадьба была назначена на 7 ноября, в одном гробу похоронили, мать с ребёнком — тоже. В братской могиле. Я, как медработник, нашатырь всем давала и сама нюхала, чтобы в обморок не упасть. Ничего тяжелее и страшнее в жизни не видела! А к нам, в бухту Крашенинникова, волна не прошла — просто был сильный прилив. Потом долго ещё, даже зимой, трупы из-под завалов выкапывали…
…Сейчас живут супруги Нощенко в мире и покое. Глава семьи увлекается чтением исторических книг, одна из любимых — о Сталине. Кстати, историей бредит и правнук Артур, в этом году он поступил на истфак. Одна беда: недавно с Галиной Сергеевной приключилось несчастье: сломала ногу, шейку бедра. А для того, чтобы сделать операцию, нужно попасть сначала на рентген. Встать на костыли, чтобы спуститься со второго этажа и доехать до больницы, она не может — так и лежит в постели, слабея с каждым днём. А говорят, у нас давно уже есть передвижные рентген установки…
Смотрите также:
- Трудовые будни фронта: «После уроков в школе нам доверяли мыть самолёты» →
- Счастливы вместе. Как прожить в любви 60 лет? →
- Подсолнух под дождём →