Почему из Америки возвращаются на Камчатку?

Коренная жительница Камчатки, писательница Лина Карташёва-Савинская рассказала корреспонденту «АиФ-Камчатка», почему после 15 лет жизни в Америке люди всё-таки возвращаются в Россию.

   

   

Белый принц

– Наверное, я должна была выполнить миссию в честь памяти моих предков, — показывает Лина зелёный томик с силуэтом полуострова на обложке. — Моя мама, Екатерина Фёдоровна, потомок известных на Камчатке родов: Савинских и Сновидовых. Один мой прадед был пятидесятником, командовал казаками и прибыл сюда для защиты российских берегов, другой — из польских аристократов, отправленных в Нижне-Камчатский острог на каторгу ещё дочерью Петра Первого Елизаветой. Мой пращур, Иван Кириакович Сновидов, был лейб-гвардии сержантом Измайловского полка. А папа, Афиноген Васильевич Греченин — сибиряк. Он был председателем поселкового совета в Ключах.

Мне пришлось столько информации, литературы перелопатить… Четыре года писала эту книгу, всё в ней основано на исторических фактах.

Татьяна Боева, kamchatka.aif.ru: Значит, вы — коренная жительница Камчатки?

Лина Карташёва-Савинская: Да! Я родилась за полтора месяца до мощного извержения Ключевского вулкана, и стала последним, девятым ребёнком в семье. Рвануло в конце июня так, что конус сопки оплавился и уменьшился на 100 метров, а потом извержение продолжалось ещё месяц по нарастающей. Видимо, копившаяся энергия исполина передалась мне и до сих пор во мне бушует…

Мой дядя, папин брат, работал каюром на вулканостанции в селе Ключи, и я там бывала нередко — для меня открывался новый, захватывающий мир!

Окончив школу, сказала маме: «Поеду учиться дальше!». Родителям пришлось забить корову, чтобы я смогла осуществить своё желание. Мне удалось поступить в Иркутский университет только через год. Сдала все экзамены на пятёрки и попала в прекрасную среду, демократичную, здоровую и задорную. А я была огнём и заводилой в группе.

   

   

– Там и встретили мужа?

– Нет, нашла своего принца на каникулах в Ключах. Влюбилась с первого взгляда! Мама тогда болела, я занималась стиркой и пошла на реку полоскать бельё. Был вечер, и вот, в свете заходящего солнца, вижу юношу в светлой одежде, плывущего по реке Камчатке на бате с белыми парусами! Паруса были, конечно, самодельными, но зрелище — незабываемым, оно до сих пор стоит у меня перед глазами! Он был, как ангел, и сердце моё оборвалось…

Принц спросил: «Линка, это ты, что ли?». Причалил к берегу, и мы стали кататься по реке. Я даже бельё оставила на берегу…

– Так вы знали друг друга?

– Соседями были, дружили, пили воду из одного колодца. Но влюбилась я в него только тогда… Мама очень боялась, что выйду замуж, не окончив институт. Но мы сыграли студенческую свадьбу только тогда, когда муж окончил свой институт, Харьковский авиационный, а я — четвёртый курс университета. Расписались в Иркутске. С тех пор мы вместе уже 48 лет.

Через год я приехала к мужу, на Халактырку, устроилась на работу в институт вулканологии, сначала — лаборантом в центральную химическую лабораторию, потом — инженером. Там, в институте, работали удивительные люди, корифеи науки, энтузиасты, которые занимались одним делом все вместе, от лаборанта до директора.

Санта-Лючия

– Помню времена перестройки в СССР. Лето, все в полях, в институте пусто. Бежит по коридору Игорь Меняйлов, старший научный сотрудник, и кричит: «Лина, спасай! Едут итальянцы, что с ними делать? Ты же знаешь язык!». Оказалось, Горбачёв подписал приказ о пропуске на Камчатку группы учёных. Прилетели они ярко одетые, с жёлтыми кожаными чемоданами, очень общительные. А мы — в зелёных застиранных робах…

Мы даже не знали, чем их кормить: на Камчатке голод, продукты по талонам получали. И тогда решили увезти гостей в Долину гейзеров. Наша повариха ночь не спала, пекла пирожки. Электричества не было, приходилось растапливать большую печь. А они — сытые, с утра пьют только кофе… Пришлось учиться заварить кофе на печи. Я спела им «Санта-Лючию», и один из эмоциональных сицилийцев даже заплакал…

Пока страна перестраивалась, работы в институте становилось всё меньше, и больший акцент делался на коммерческие проекты. Кстати, тогда я исследовала халактырский песок на содержание химических элементов. Там до 40 % элементарного железа! Камчатка — это жемчужина планеты! И нельзя нарушать её природную структуру, иначе Земля ответит так, что мало не покажется!

Общество наизнанку

– Вы уехали в Америку от российской нищеты?

– В 1993 году представители Аляски приехали на Камчатку, и моя старшая дочь Лена, которая работала тогда переводчицей, случайно попала в эту группу. Вскоре Лену пригласили в Америку. Она окончила там колледж, устроилась в одну из авиакомпаний Сиэтла стюардессой, и до сих пор там работает. Дочь и позвала нас к себе в трудное время. Мы решились на эмиграцию — в 2001 году у нас денег даже на визу не было!

– Каково представление о нашей стране у рядовых американцев?

– Стандартное — дебри, медведи и водка. И когда я рассказывала, как живёт страна на самом деле, очень удивлялись. Вообще Америка — общество наизнанку. Полицейское государство с дикой конкуренцией, где все не живут, а выживают. Говорят о демократии, но там её нет! Демократия как раз у нас, в России. Но в Америке об этом никто не знает! Они зубами держатся за работу, вкалывают с утра до вечера, покупают жильё под залог кредита в банке. И крутятся в этой круговерти, расталкивая всех локтями, чтобы выжить. После 60 лет люди там очень часто болеют раком, и я уверена, что это — от постоянного стресса.

Но у американцев есть внутреннее сдерживающее начало: они, например, не склонны никого осуждать, что так любят делать у нас. Они практически не ходят на каблуках, а в обуви и одежде такой, как им удобно. В Америке мы привыкли к чистоте, культуре, соблюдению законов. К тому, что в банке, больнице, магазине тебя не заставят стоять в очереди и будут разговаривать вежливо.

А здесь, на Камчатке, мы заросли в грязи. Так нельзя жить! Недавно я зашла в банк с просроченной картой — так со мной даже разговаривать не стали!

Первые пять лет из 15, прожитых в Америке, я училась в трёх колледжах — это преимущество дано легальным эмигрантам, а мне всё было очень интересно. Однажды один из преподавателей сказал мне: вам нужно учиться дальше, вы — прирождённый писатель! И я задумалась…

Сила рода

– Изменились ли соотечественники в России после вашего пребывания в Америке?

– Да, россияне стали другими — злее, агрессивнее, много курят, пьют крепкие спиртные напитки, сквернословят. Нередко вижу, как мама с коляской курит почти в лицо ребёнку — что это такое? А вот большинство американцев, кстати, крепким алкоголем не злоупотребляют и не курят — не верьте голливудским фильмам! И очень следят за своим здоровьем.

Но я, как русский человек, лучше буду сидеть на хлебе и воде, но ни от кого не зависеть. Мне свобода нужна, как воздух! И считаю, что человек должен духовно развиваться. Поэтому долго не могла понять, почему мне так плохо в Америке. А потом поняла.

Человек, который оторвался от своих корней — как былинка на ветру. Мы просто не осознаём, что сила нашего рода пребывает с нами невидимо, она внутри нас. Нельзя отрываться! Когда меня спрашивают, почему я уехала из благополучной Америки в неспокойную, неустроенную Россию, не всегда знаю, что ответить. Я просто принадлежу этой земле! Россия тянет к себе каким-то мощным магнитом…