Бывший фотокорреспондент газеты «Камчатская правда» Людмила Лукьяненко за годы работы в некогда главном издании полуострова прошла сотни километров с фотоаппаратом на шее, в её объектив попадали и хмурые оленеводы, и первые лица Камчатки, и первозданные камчатские пейзажи. А вот на авторскую фотовыставку Людмила Григорьевна решилась только сейчас, когда, как говорит, уже давно снимает «только для души». Подготовить дебютную фотоинсталляцию ветерану камчатской журналистики помогли верные друзья.
Дорогой подарок
Ульяна Бакуменко, kamchatka.aif.ru: Как проходил день фотокорреспондента в крупнейшей газете полуострова?
Людмила Лукьяненко: Годы, которые я отработала в «Камчатской правде», были удивительными. С большой теплотой вспоминаю талантливый коллектив журналистов, всегда интересные планёрки, атмосферу юмора и творчества. А спортивное прошлое очень мне помогало в работе: перед каждой съёмкой я настраивалась как перед стартом, а после — была вымотана физически и морально. Очень любила ездить в командировки на север Камчатки, взяв с собой лыжи. В отдалённых посёлках к человеку с фотоаппаратом на шее было особое отношение.
– Какое?
Правда в объективе
– Сегодня многие фотокорреспонденты даже в центральных изданиях трудятся по принципу: получил задание, отснял, удалил. Вы относились к работе также?
– Мне сложно сказать, я не работала в современных СМИ. Сегодня многие правила диктует время: фотокорреспонденту нужно быть быстрее, чем случайный очевидец событий, лучше, чем коллега из другой газеты. Я каждую съёмку пропускала через себя, а делая фотографию, боялась схалтурить. Мы работали на старой технике, не было возможности заранее посмотреть отснятое, поэтому приходилось быть честным при каждом нажатии кнопки.
Хорошие кадры — это не только талант. Это соотношение таланта и трудолюбия. Всё как в спорте: на соревнованиях рядом со мной бежали высокие и сильные спортсменки, но на финише я их обходила, потому что много и усердно занималась. Хотя и без мастерства никуда. Тем более, сегодня, когда камера есть в телефоне у каждого. Фотографий с места событий от очевидцев может быть сотня, но руку настоящего профессионала видно всегда. И мне очень жаль, что ставки фотокорреспондентов в газетах безжалостно сокращают. На качестве снимков в СМИ это отражается не лучшим образом.
– Как считаете, фотожурналист имеет право снимать всё, что видит?
– У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Наверное, всё дело в том, как снимать «грязь»: болезни, нищету, голод. Как-то я пыталась сфотографировать женщину, которая с трудом на костылях шла к храму. Кто-то бы снял её и в подписи начал ругать нашу страну — мол, вон как люди живут. А я бы через фото попыталась сказать о людской надежде и вере. Жаль, тогда не получился кадр.
И всё же есть то, что нельзя снимать. Как пример — знаменитое фото «Девочка и стервятник», за него автор Кевин Картер получил Пулитцеровскую премию. На снимке истощённый, умирающий от голода ребёнок где-то в Южной Африке, а рядом — огромный стервятник, ждущий смерти человека и дальнейшего пиршества. Всё это в объективе журналиста, который то и дело нажимал на кнопку затвора, и ничем не помог маленькой девочке. Я считаю появление таких кадров недопустимым, и ничем не могу оправдать поведение фотокорреспондента.
Совершенства нет
– Людмила Григорьевна, а как получилось, что вы на долгие годы убрали фотоаппарат на полку?
– Это были лихие девяностые, как сейчас модно говорить. «Камчатская правда» была на грани закрытия, а у меня появилась страшная аллергия на проявочные материалы. Врачи в один голос говорили, что до астмы недалеко, поэтому с любимым увлечением мне пришлось завязать. Так я стала безработной. Пока на бирже труда мне подыскивали занятие, делала всё, что умела: шила на заказ, преподавала английский… Иногда даже не было денег на автобус, чтобы с дачи в город вернуться. Шла пешком и радовалась внеплановой физической нагрузке.
Снова Игорь Вайнштейн спас от хандры — подарил цифровой фотоаппарат. И я опять пропала... За лето отсняла почти всю выставку, целыми днями торчала в порту — фотографировала сивучей. Но сделать отличные кадры — это полдела, организовать выставку куда сложнее. Только на распечатку фотографий ушло бы две-три моих пенсии. Без помощи верных друзей не справилась бы. Очень волнуюсь перед открытием выставки, забыла уже, когда засыпала спокойно.
А фотография тем и хороша — здесь невозможно достичь совершенства. Поэтому я и начала ходить в фотоклуб — не поздно учиться новому, даже когда тебе «далеко за…». И всё мне не сидится на месте: то конкурсов требую, то собираться чаще. Недавно вот коллега по фотошколе открыла мне лужи. Я раньше и не замечала, что это не просто вода, а живописные полотна. Теперь спокойно не могу проходить мимо луж. А вот популярным фотошопом я так до сих пор и не овладела. Привыкла снимать сразу на чистовик.