Как-то одного фотокорреспондента уговорили отдохнуть. Купили ему путёвку в санаторий на море. Выходит он из номера. Окинул взглядом перспективу и говорит: «Какой отдых? Здесь работы немерено!»
Эту байку рассказал о своём коллеге по цеху уникальный для Камчатки человек. Последний из могикан, единственный из оставшихся официальных газетных фотокоров, число которых на полуострове в советские времена переваливало за два десятка. Современные издания, экономя на всём, ставки для мастеров печатных снимков давно сократили. За одним исключением. И это исключение — фоторепортёр Виктор Гуменюк.
Объективная страсть
Он лёгок на подъём. Может встать в три часа ночи и собраться в путь по одному звонку: «Витя, поехали!» Разносторонен до изумления: армейский связист, кроме фотоаппарата и кинокамеры, мастерски владеет альпинистским инструментом, покорил не одну горную вершину. И даже занимался промышленным альпинизмом — заделывал стыки между панелями в домах и красил башенные краны в перестроечное лихолетье… Левша, которого переучивали «направо» в первом классе украинской школы. Он ходил в неё пешком за 7 километров каждый день. А потом, во втором классе, на Камчатке, заново учил русский — преподавание в Незалежной велось на украинской мове. Кстати, он уже тогда усвоил, что родина и страна пребывания отца-военного делится на три части: бандеровцев, москалей и всех остальных.
А ещё он, как утверждает сам, «клинически больной». Правда, недуг у Виктора Гуменюка чисто творческий: он физически не может пройти мимо интересного события, испытывая острую потребность оставить его «для истории».
Принято говорить — бесстрастный объектив. Но, глядя на застывшие мгновения, запечатлённые мастером, чувство испытываешь как раз обратное: по ту сторону кадра — страстный романтик. Неисправимо влюблённый. В профессию, природу, людей. В заповедные наши севера.
– Я заточен на это! — со смехом говорит мастер, прикладывая к глазам большие и указательные пальцы, сомкнутые в кружок. — Фотографирую всегда и везде, уже тридцать лет. До 2006 года — на плёнку. Потом пришли цифровые технологии.
– Легче стало?
– Фотограф — это всё-таки профессия, а не владение какой-то железкой. В современных цифровых фотоаппаратах — автоматические настройки. И программы. Но тогда фотоаппарат управляет тобой, а не ты им. Знаете, как делают программу? Отбирают 40 тысяч лучших кадров и выставляют соответствующие настройки. А мне нужно другое!
Чувствительность, диафрагма, выдержка — всё это нужно выставить для того, чтобы снять кадр, который задумал ты, а не запрограммировал фотоаппарат. Мы многое изобретали сами. Когда не было ещё в помине фотошопа, складывали снимки «бутербродом», чтобы получить многослойную фотографию. Серёга Костромин вообще делал гениальные вещи в фотомонтаже.
Вулканы, медведи и лебеди
– Какие темы для сюжетов ваши самые любимые?
– Люблю снимать Камчатку — природу, животных, людей. Вулканы — вообще отдельная тема. Видели извержение Толбачика? Нет? Многое потеряли. Такое хотя бы раз в жизни нужно посмотреть обязательно. Это потрясающее, ни с чем не сравнимое зрелище!
На Плоском Толбачике Виктор Васильевич был восемь раз. А в 2013 году в компании таких же, как он, энтузиастов встретил Рождество на вулкане в самую активную фазу его извержения. Причём подобрались они к жерлу исполина на лыжах, палатку установили прямо на гребне вулкана. И ветчину с сыром жарили на открытом лавовом потоке, обернув руку стеклотканью. Там Гуменюк, конечно, оторвался по полной программе. Он снимал целую неделю — и ночью, и днём, и в самое волшебное для фотографа время — на рассвете. Результат — серия невероятных фотографий под общим названием «Огненная феерия Толбачика». Теперь эти блестящие снимки может увидеть каждый.
– В вашем альбоме меня очаровала фотография лебедей, летящих над замерзающей рекой. Где вы подсмотрели такую щемящую картину?
– Представьте, в Термальном. Меня друг пригласил в гости — на съёмки, конечно. А в самом посёлке о присутствии этих великолепных птиц ничего не знают! Может быть, к лучшему. Размах крыла лебедя-кликуна достигает двух метров, и для браконьеров он — желанная добыча.
– Судя по количеству фотографий медведей и оленей, они для вас тоже излюбленный объект фотосъёмки?
– Да, медведей я три дня снимал на Курильском озере — там их столько, что глаза разбегаются. А серия снимков второго символа животного мира полуострова — северного оленя — получилась, когда я делал фоторепортаж об оленеводах, специально ездил в командировку в Тиличики и жил в стойбище. Это очень доверчивые животные, несмотря на распространённое мнение об их пугливости. И красивые необычайно!
Третий глаз
– Как вы стали профессиональным фотографом?
– В детстве я мечтал стать геологом. Фотографией увлёкся, потому что нужно было снимать кристаллы. А потом жизнь завертелась. Занимался спортом на профессиональной основе — я кандидат в мастера по альпинизму. Горы — моя непреходящая любовь. Поучился в Дальрыбвтузе на факультете промышленного рыболовства. Но в результате окончил ВГИК — факультет документального кино. Учился в мастерской у самого Медынского! А потом работал на Камчатском телевидении помощником оператора у Владимира Иванченко, он снимал документальное кино, а я — у него в учениках. На телевидении окунулся в теорию искусств, перечитал кучу литературы, в том числе Толстого и Достоевского. Чего терпеть не мог в школе!
На областном телевидении, на сопке, помните, у нас была замечательная творческая группа. Был павильон с 8-метровыми потолками, прожектора поднимались. Что такое контровой свет в павильоне, знаете? Это когда у ведущего или героя передачи волосы светятся ореолом и плечики обрисованы. Сейчас павильона такого нет…
– Фотоаппарат на это время откладывали в сторону?
– Нет, фотоаппарат не бросил. Чем хороша фотография? Это — настоящая живая история. У меня в тумбочке лежат снимки за последние 30 лет, где запечатлены все камчатские губернаторы и российские президенты. Причём в необычных ракурсах!
Меня можно и сейчас назвать любителем фотографии. Давно всё перемешалось — я просто живу. И всю жизнь занимаюсь тем, что хочу.
– Сейчас вы в отпуске. Где обычно его проводите?
– Да для меня и понятия такого — отпуск — практически нет. В редакцию наведываюсь частенько… Уже 25 лет отпуск провожу на Камчатке. Хотя старые друзья-альпинисты зовут в Гималаи. Для меня Камчатка — терра инкогнита. Здесь столько мест неисхоженных! Мне в семидесятых повезло попасть в Долину гейзеров — я видел всё! А современные экскурсии, не говоря о том, что очень дорого, — как плохая передача. Вертолёт прилетает в обед. Экскурсия — всего час. Ходишь по этим мостикам и смотришь только то, что с них видно. Мутновский вулкан намного интересней! Поэтому, если не были в Долине, не расстраивайтесь. Её лучше по телевизору смотреть. Это я вам как доктор говорю!
Моё последнее увлечение — беспилотные летательные аппараты с фотоаппаратом. Уже приобрёл простенький прибор. Аэрофотосъёмка, круговые панорамы — это фантастика! Многие вещи можно отснять с необычной точки — например, храм. Возможности потрясающие — я получил ещё один глаз!
Смотрите также:
- С рюкзаком по жизни. Путешественник более полувека ходит по Камчатке →
- Военно-патриотическое воспитание: лазертаг-бои, походы и отжимания →
- Форменное очарование →