Дом с плесенью. Почему семья из пяти человек живёт в сырости и вони

«Смотрю, что такое прилепилось к тумбочке? А это гриб на ней вырос! Отодвинула — грибы растут из стены… и пиджак кожаный, что повесила на вешалке в прихожей, теперь весь зелёный от плесени!».

В доме № 1 по улице Подстанционной, в районе Елизовского аэропорта, где живёт семья Елены Грибенщиковой, сырость не проходит никогда. И вовсе не потому, что хозяева не следят за жильём.

«Вы не представляете, в каких условиях они живут! Уверен, вы тоже ужаснётесь! Мы по партийной линии сделали запрос в елизовскую администрацию, сейчас ждём официального ответа», — сообщил редакции «АиФ-Камчатка» координатор регионального отделения ЛДПР Валерий Калашников, который не смог пройти мимо людской беды.

Опасная дислокация

Расположение дома шокировало — рядом с огромной территорией, обнесённой сетчатым забором, за которым высились конструкции ЛЭП (высоковольтных линий электропередачи). На ограждении — таблички с надписью об опасности. А в 10 метрах через дорогу — потрескавшееся, уходящее в землю жилище.

С другой стороны, на прямой линии с ЛЭП и также в непосредственной близости от дома № 1, — производственная площадка некой строительной компании, с металлическими конструкциями и техникой. В рабочие дни здесь всё пылит, грохочет и шумит.

Но и это ещё не всё, как радостно сказал бы какой-нибудь риэлтор, описывая «преимущества» предложения. С третьей стороны, через дорогу — канализационная насосная станция, перекачивающая отходы за пределы города. Собственно, она и стала причиной того, что дом Грибенщиковых постепенно погружается в грунт, а внутри жилья — сырость и вонь.

– Канализационные трубы станции полусгнившие, из них постоянно подтекает, а иногда настоящие гейзеры бьют, — рассказывает Елена Михайловна. — И в канавах возле дороги стоят зловонные лужи. Несколько лет машины ассенизаторов подъезжали и сливали содержимое в специальную «временную» ёмкость, которая частенько переполнялась. У нас здесь в этой «зоне» два дома. Жаловались долго и бесполезно, в конце концов, подали в суд. И только в феврале этого года безобразие прекратилось — вмешалась природоохранная прокуратура и экологическая инспекция. Они единственные, кто на нас обратили внимание!

Казалось бы, суд выигран, сливать нечистоты вблизи жилых домов прекратили. Приходили даже электромагнитное поле замерять в квартирах — отчитались, что в норме. Но из гнилых труб подтекает по-прежнему, пропитанная сточными водами земля продолжает медленно поглощать дом, а сырость, плесень и неприятный запах давно стали постоянными соседями людей.

На плывуне

– Не разувайтесь! — предупредила хозяйка в прихожей. — У нас полы — ледяные! Дует всё время. Дом-то проваливается. Говорят, отмостки мы неправильно сделали, не под тем углом. А какой тут угол, когда весь фундамент уже в землю ушёл — здесь же самый настоящий канализационный плывун!

Мы сидели на кухне, и хозяйка рассказывала немудрёную историю, раскладывая стопки бумаг — ответы и отписки из многочисленных инстанций.

Жилплощадь в производственно-жилом здании ЦЭС (Центральные электросети) по адресу: г. Елизово, ул. Подстанционная, дом 1, кв.1 получил от производства муж Елены Михайловны — Игорь Викторович Дудник, работавший в «Камчатскэнерго». Факт предоставления квартиры зафиксирован в соответствующем документе от 26.06.92 года. Со временем служебное жильё разрешили приватизировать.

– Мы молодые были, любому углу рады, — рассказывает Елена Михайловна. — И не задумывались о том, в каком месте нас поселили. Три комнаты — это же хоромы! Туалет был на улице, от электрического бойлера отопление, за которое мы не платили — дом принадлежал электросетям. А потом сети нас кинули… Поставили счётчик на столбе и стали насчитывать деньги за обогрев. В прошлом году в декабре за свет вышло 19 тысяч рублей! За январь и февраль этого года — и того больше. А у меня зарплата чуть больше 20-ти. Муж погиб, у старшей дочери маленький ребёнок, младшая — студентка. Как жить?

Настя, старшая дочь, готовила ужин на плите, в дальней комнате спал двухгодовалый Антон. Мальчик часто просыпался и плакал, закашливаясь — он постоянно болеет от сырости, пропитавшей их с мамой спальню.

– У меня подруга врач, — говорит Настя, помешивая в сковороде шипящую картошку. — Она сказала: «Если маленький ребёнок будет всё время этим дышать, то может даже туберкулёз заработать или, как минимум, астму!». А что делать? Идти нам некуда!

– И у меня был плеврит, до сих пор лёгкие побаливают, а к врачу даже идти боюсь! — прибавила Елена Михайловна.

Обтекаемая прерогатива

– А печку поставить нельзя?                                                                                                     

– Нельзя — печное отопление не предусмотрено проектом. Так и живём — кругом плесень и грибок, а ещё шесть лет назад, когда я делала ремонт, никакого грибка не было! Пока насосная станция не устроила эту ёмкость. Каждый день по несколько машин подъезжали, сливали сотни кубометров отходов канализации! Всё вокруг пропиталось!

– Вы приглашали в дом жилищную инспекцию?

– Она была у нас неоднократно. Последний ответ от неё пришёл 25 октября 2015 года: «Зафиксированы многочисленные участки увлажнения в верхней и нижней частях дома…» и так далее.

Мы обращались в елизовскую администрацию, в городскую прокуратуру, в министерство ЖКХ края. Знаете, что отвечали? Ну, вот, например: «…В ходе обследования сотрудниками Роспотребнадзора отмечено превышение относительной влажности воздуха во всех комнатах… Обследование на содержание плесени или других грибков не проводилось в связи с отсутствием методики… При этом следует учитывать, что согласно Жилищному кодексу РФ вопрос содержания жилых помещений является прерогативой их собственников».

В ответе из елизовской прокуратуры ещё интереснее: «…В случае признания вашего жилого помещения непригодным для проживания и при условии включения его в подпрограмму «Переселение граждан из аварийных жилых домов и непригодных для проживания жилых помещений в Камчатском крае» вы будете иметь право на получение денежной компенсации за жилое помещение».

Вот такие ответы — обтекаемые, с «условиями» и «случаями»! В конце концов, дом непригодным для проживания всё-таки признали. Но заключение на руки не дали! Власти кивают друг на друга.

А на днях пригласили меня в елизовскую администрацию и предложили вариант: на пятерых прописанных — двухкомнатную квартиру в доме, который планируют построить. То есть, с уменьшением площади, положенной по закону на каждого жильца. И так обидно стало, кричать захотелось: ведь не я к вам пришла, а вы ко мне в дом с этой канализацией! Знаете, хочу уже только одного: получить компенсацию за это «жильё» и уехать куда подальше… Но как этого добиться? И долгами за электричество опутали. Уже и договор о реструктуризации заключила, но приходит новый счёт — хватаюсь за сердце! — говорит Елена Михайловна.

Вместо послесловия

Возвращаясь в редакцию, я услышала другую историю. Случайному попутчику, жильцу одного из многоквартирных домов Паратунской зоны, предложили на выбор переселение в новострой Елизовского района или денежную компенсацию. Якобы, сейсмоустойчивость в Паратунке недостаточная. Но слух идёт, что эта земля на самом деле приглянулось бизнесменам под курортную зону...

А Грибенщиковым с территорией не повезло… Потому и попали они в поле, посильнее электромагнитного, — в непробиваемую зону равнодушия чиновников.

Как рассказал Валерий Калашников, в официальном ответе елизовской администрации сообщается, что семье Грибенщиковых «должна быть предоставлена 3-комнатная квартира в 5-этажном 125-квартирном жилом доме, строительство которого начато в январе 2016 года со сроком сдачи в 2017 году».

А последний абзац очередного официального письма таков: «Мероприятия по расселению жилого помещения по адресу: ул. Подстанционная, дом 1, кв.1, как признанного непригодным для проживания, возможно выполнить после включения их в подпрограмму 5 «Переселение граждан из аварийных жилых домов и непригодных для проживания жилых помещений в Елизовском городском поселении» муниципальной программы «Обеспечение доступным и комфортным жильём жителей Камчатского края на 2014-2018 годы», но не ранее 2017 года».

«Должна...», «возможно», «но не ранее»… Узнав об очередной отписке чиновников, Елена Михайловна лишь вздохнула...