Похоронить своего ребенка, что может быть страшнее? Анна Сиротина в январе прошлого года в последний раз услышала голос своей дочери по телефону: «Мам, все будет нормально». Диана Ермак умерла в больнице на 24-м году жизни. Еще жить и жить… А Анна уже больше года пытается добиться справедливости. За это время накопилась кипа бесконечных уведомлений от следователей. Но ответа на вопрос, кто виноват в смерти молодой женщины, пока нет. Подробности на kamchatka.aif.ru.
«Росла здоровым ребенком»
«Она же даже за день до смерти меня пыталась успокоить. Верила девочка, что с ней ничего не может случиться», - говорит Анна.
В этой очень трагической истории менялись больницы, врачи, назначения, диагнозы. Была борьба Дианы за возможность выздороветь, за возможность жить. Ей было ради кого. Ради сыночка. Да и много планов тоже было. Она с красным дипломом окончила архитектурный техникум, в 2020 году вышла замуж. Жили, любили и мечтали: собирались открыть кафе в Петропавловске, заняться своим делом. А в мае 2023 года Диана летала: она сообщила матери о беременности.
Но забежим немного вперед. В свидетельстве о смерти на типовом бланке указана причина смерти молодой мамы: системная красная волчанка. Диагноз поставили перед самой кончиной девушки. Почему не раньше? На эти вопросы Анна тоже не может найти ответы.
«Ну откуда красная волчанка? Диана росла здоровым ребенком, разве что простывала, но очень редко. Близкие родственники наследственными заболеваниями не страдали. Очень активной была, веселая лучезарная моя девочка… наше солнышко. С удовольствием нянчилась с двумя младшими сестренками. Она у меня даже на баяне играла», - рассказывает Анна.
Первый тревожный звоночек прозвенел 22 августа 2023 года, когда Диана сообщила матери по телефону, что у нее плохие анализы мочи и требуется госпитализация в стационар, в отделение патологии для беременных Елизовской районной больницы. 29 августа анализы показали песок в почках, много эритроцитов в моче и низкое железо.
Девушке кололи антибиотики, делали капельницы и давали таблетки. После выписки почти весь сентябрь Диана добросовестно посещала женскую консультацию, сдавала необходимые анализы, выполняла все назначения, рекомендации врачей и не на что не жаловалась. Но 22 сентября медики сообщили: опять нужна срочная госпитализация. Оказался значительно повышен белок в моче, с эритроцитами не все в порядке и вообще есть угроза жизни и девушки, и ребенка.
«Ну значит, иди и ложись»
Диана взяла направление в стационар в Елизовскую больницу. Однако лечащий врач сказала ей, что смысла ложиться сейчас нет, ей нужен нефролог, которого в медучреждение могут и не пригласить. Диана написала отказ от госпитализации.
«Но не потому что не хотела лежать в больнице, она на все была готова, а потому что так врач рекомендовал, объяснив, что хочет, как лучше», - считает мама девушки.
В последних числах сентября Диана попала на прием к нефрологу, который почему-то никак не мог понять, с чем она к нему пришла.
«Он что-то печатал на своем компьютере, потом это написанное удалял, ничего ей не сообщил, не назначил никакого специального лечения. Он только лишь спросил Диану – что тебе сказали в гинекологии? Сказали ложиться в стационар, ответила ему Диана. Ну, значит, иди и ложись, ответил ей доктор. И на этом всё, прием закончился», - вспоминает Анна Сиротина.
12 октября, когда очередные результаты анализов опять поставили здоровье матери и будущего ребенка под угрозу, Диану положили в отделение патологии беременных.
«23 октября дочь сообщила мне, что врач предполагает у нее диагноз гломерулонефрит. Анализы по-прежнему оставались плохими. 25 октября муж привез Диану на прием к врачу Додокиной Т.В. в краевую больницу. Врач исключила гломерулонефрит, предположила, что это наследственный пиелонефрит, и сказала, что к ней чуть ли не косяками идут беременные женщины с такими же проблемами, и что после родов у них всё нормализуется. Лечения не назначила, а только лишь повторную явку через месяц».
Только вот в районной больнице с этим мнением не согласились и предложили перевести девушку в городской роддом №2 для кесарева сечения. Лечащий врач продолжала настаивать на очень плохих анализах, предполагала уже другие диагнозы. По рекомендации врача Диана пересдала свои анализы и с ними 8 ноября пришла на прием к своему врачу Гаузяк. Та назначила срочную госпитализацию в первый роддом.
«Там ее сразу приняла заведующая отделением, которая пришла в шок от таких плохих анализов, и стала расспрашивать Диану, какие были действия предыдущих врачей, связывались ли они для консультации с Москвой, при этом врач возмущалась, почему врачи так долго ничего не предпринимали, совершали одни и те же действия, топтались на месте».
В этот же день вечером девушку стали экстренно готовить к кесареву сечению.
«После операции дочь позвонила, сказала, все нормально, а ближе к вечеру мне сообщили, что моя девочка в реанимации, успокоив, что это нормально. Позже ее перевели в гинекологию краевой больницы. Мы созванивались каждый день».
Девушка переживала за малыша, с которым ее разлучили на время лечения, и промучившись несколько дней, перевелась в детскую краевую больницу к своему ребенку. Состояние молодой мамы не улучшалось: отекало лицо, немели пальцы рук.
«Она присылала мне фото с сильными отеками на ногах, лице. Анализы были плохими. В детской больнице такое не лечили и начались снова походы по врачам. Третий по счету нефролог просто посоветовал набраться терпения, подождать два-три месяца, все придет в норму. Прописал ей лекарство и мочегонку. Диана попросила сделать ей компьютерную томографию, на что врач засмеялся и сказал, что это делают только в крайнем случае, и что анализы УЗИ у нее хорошие».
С больницы с малышом Диану встречал муж Максим, у порога вручил 100 белых роз. Казалось, вот оно счастье. Но девушка только и делала, что пыталась хоть как –то спрятать опухшее от отеков лицо.
«Ей становилось все хуже, открылась рвота, понос, лицо отекало все больше. Мочегонные препараты, которые прописал врач-нефролог, ей не помогали. И опять врачи и опять отказ в компьютерной томографии. Опять нефролог Додокина, которая в честь предстоящего Нового года подарила дочери упаковку дорогих лекарств».
Дальнейшие события Анна вспоминает, как страшный сон. 8 января Диана позвонила врачу Додокиной и почти прокричала в трубку: «Мне плохо, я уже ничего не могу есть, отеки не проходят». В ответ услышала лишь совет наедать белок. Девушка позвонила 12 января: лучше не становится. Ей посоветовали перезвонить через 3 дня. 15 января у Дианы открылась сильная рвота и понос, через три дня она не смогла открыть глаза из-за отеков, было трудно дышать. Вызвали скорую, врачи сделали укол, уехали. А 22 января Диану увезли в елизовскую больницу. Капельницы, таблетки не помогали. Состояние быстро и резко ухудшалось.
24 января девушку перевезли в Камчатский краевой терапевтический диспансер. Там тоже капельницы и таблетки.
У Дианы начались блики в глазах, она жаловалась на плохое зрение, не могла нормально дышать. И 26 январе ей поставили диагноз - системная красная волчанка.
«Вам жить с этим до конца жизни»
«Теперь уже был назначен врач-ревматолог, потому что именно он лечит подобное заболевание. 27 января у дочери начались сильные головные боли, стреляло в висках, она кричала и находилась как будто в полусознательном состоянии. Это был выходной день, в субботу никого из врачей не было, только дежурный врач-мужчина, который дал Диане 2 таблетки парацетамола. Потом все как во сне. У Дианы продолжалось сильное головокружение, глаза опухли, она уже почти перестала видеть. В ночь с 27 на 28 января ее повезли на компьютерную томографию мозга, обещали проконсультироваться с московскими врачами. Сделали МРТ и поставили диагноз - ишемический инсульт. Спасли. Потом еще были процедуры, переливание крови. Последнее сообщение от Дианы я получила 30 января в 17 часов 40 минут. На мое сообщение на следующий день она уже не ответила. Я стала звонить в больницу, набирая номер снова и снова. Заведующая отделением сказала, что Диана в реанимации. Она спросила меня – а что, вам разве не звонили из реанимации? Должны были позвонить и сказать, что Дианы больше нет».
Анна не выдержала, набрала номер врача Додокиной и в отчаянии крикнула: «Вы погубили моего ребенка и вам теперь с этим жить до конца дней». «Да, мне с этим жить до конца дней», - ответила доктор.
Анна обратилась в Следственный комитет и потянулась вторая долгая история. Возбудили уголовное дело. По ее словам, следователи меняются, уведомления о продлении срока расследования мать умершей дочери получает регулярно. Пришла экспертиза из Санкт-Петербурга с подтверждением диагноза, но ясности в то, кто виноват, она не внесла.
Они планировали открыть свое дело. Фото: Из личного архива/ из архива анны Сиротиной
Источник в правоохранительных органах подтвердил корреспонденту «АиФ-Камчатка», что по факту смерти Дианы Ермак, действительно, расследуется уголовное дело по статье «причинение смерти по неосторожности», но на данном этапе Следком комментарий не дает.
Проверку проводила страховая компания «СОГАЗ» и нашла нарушения в оказании, в том числе специализированной медпомощи. В частности, ненадлежащим образом выполнялись лечебные мероприятия, что привело к ухудшению состояния девушки и прочие недочеты (заключение имеется в распоряжении редакции).
Мы не обо всех врачах, у которых была молодая женщина, здесь упомянули. Если бы стали рассказывать обо всех приемах, назначениях, рекомендациях, диагнозах, это заняло бы не один день. Мы не медики, но почему-то не дает покоя мысль: неужели за несколько месяцев никто из многочисленных врачей, ни в одной больнице, где побывала несчастная Диана, не смогли поставить правильный диагноз? Почему он стал известен лишь за считанные дни до смерти девушки? В этой истории, к великому сожалению, и через год остается больше вопросов, чем ответов.