«Когда я решил стать монахом, мама плакала – кто-то ей сказал, что теперь сына она увидит только в замочную скважину», – признался однажды корреспонденту «АиФ-Камчатка» епископ Петропавловский и Камчатский Артемий.
И ведь действительно – бытует мнение, что, оказавшись в монастыре, человек пропадает для остального мира. А может, это всего лишь один из околоцерковных мифов?
О том, что же на самом деле скрывается за той «замочной скважиной», мы побеседовали с исполняющим обязанности наместника Камчатского мужского монастыря в честь святого великомученика и целителя Пантелеимона отцом ФЁДОРОМ.
Три обета
- Сейчас в монастырь всё больше приходят молодые, энергичные люди, вполне здравомыслящие, а не какие-нибудь фанатики, как вы могли подумать. Они сознательно выбирают путь служения Богу. Многие – с высшим образованием, имеющие жизненный опыт в миру. И, наверное, неправильно сказать, что люди уходят в монастырь. В монастырь приходят! А уйти можно от проблем, несчастной любви, неудач в карьере, при этом громко хлопнув дверью. И я видел таких – больше двух недель они здесь не задерживались…
По книгам и фильмам – монахи ходят с важным видом, всё время перебирая чётки. На самом же деле у каждого из нас свои конкретные обязанности: кто-то отвечает за строительство, кто-то – за миссионерство, есть у нас и информационный отдел. Я, как наместник, отвечаю за всё сразу – начиная от того, у кого ботинки прохудились и кому какую таблетку дать, и заканчивая тем, как крышу перекрыть.
Для многих монастырь – духовная врачебница, сюда приходят привести душу в порядок, избавиться от страстей, например, алкоголя. В монастыре для этого есть все условия – духовные и физические – в первую очередь – молитва, исповедь и труд. Со временем человек выздоравливает и уходит, но некоторые остаются. Перед тем как посвятить себя монашеству, нужно заручиться поддержкой своего духовника, получить благословение от старца. Это решительный, серьёзный шаг, поэтому постригают в монахи не сразу, сперва проходит два-три года искуса. Будущий монах проверяет сам себя, насколько он готов к новой жизни, ведь она полна разных лишений. И если смотреть на монашество по-мирски, то окружающим может казаться, что в нём нет никаких удовольствий и радостей. Здесь действуют духовные законы. Человек многое переосмысливает, появляются другие ценности, меняется мировоззрение. Братия – это весёлые и жизнерадостные люди. Мы не отделяемся от других людей, наоборот, мы служим им, но служим по-своему.
Монашество по призванию – это жертва Богу от мира. Здесь ежедневно совершается литургия. Монахи дают три обета: нестяжания – то есть не иметь ничего своего, ведь в монастыре, как в общежитии, всё общее; обет послушания – монахи должны слушаться своё начальство, и обет целомудрия.
Как я уже сказал, в последнее время молодёжи среди монахов стало больше. Но особенно духовный подъём пришёлся на начало 2000-х. Тогда в монастыри шли даже очень преуспевающие люди, артисты, музыканты. Мой однокурсник, отец Климент, в миру – Сергей Кривоносов, был лидером владивостокской рок-группы «Овод», сейчас он – наместник монастыря на острове Русский. Отец Симон закончил МГТУ им. Баумана с красным дипломом, ему предлагали работу в Америке, но вместо Лос-Анджелеса он поехал в Сибирь. В нашем монастыре служат отец Антоний – бывший преподаватель, отец Пантелей – из милиции. У каждого свой путь.
- Каким он был у вас?
- После школы я хотел служить в армии, но поступить в военное училище не получилось. Для меня в тот момент это было трагедией, но, видимо, в этом был свой промысел Божий… Высшее образование я получал в Московском горном университете. Жить в столице одному было тяжело, особенно в середине 90-х, а душа человека – как горный поток: чем её больше теснят обстоятельства, тем она ближе поднимается к Богу. И я чаще стал ходить в храм, бывал на службах Святейшего Патриарха Алексия Второго, посещал Троицко-Сергиеву Лавру. Там я встретил владыку Артемия, тогда он был игуменом Новосибирского монастыря, где я проходил послушание после окончания вуза. Уехал не затягивая: в пятницу защитил диплом, в понедельник утром побывал в Лавре, а уже вечером ехал в поезде «Москва – Новосибирск»…
Я родом из Донбаса, мама – воспитатель в детском саду, отец – шахтёр, он был против моего крещения. Самой верующей в нашей семье была бабушка. Она молилась дома и иногда брала меня с собой на службу в церковь. Одно из ярких впечатлений детства – когда она сказала мне: «Через неделю мы пойдём в храм». Всю неделю я ждал и думал, что же это такое – храм? Он даже снился мне. Потом, уже в старших классах и институте, я ходил в церковь более сознательно. Однокурсники не всегда понимали меня, но со временем стали уважительнее относиться к этому и даже интересовались, когда тот или иной праздник, что нужно для крещения…
- Разрешено ли монахам общаться с родственниками и друзьями, которые остались в миру?
- Ограничения бывают, если человек ещё молод и нетвёрдо стоит на ногах. Тогда духовник может благословить его пожить в скиту, чтобы оторваться от мира и страстей – на время духовного становления.
- Мне казалось, в монастырь просто так не войдёшь. А у вас двери для всех открыты и даже венчания совершаются…
- Прийти на службу можно в любой монастырь. В воскресный день в нашем храме собирается до 70 человек. У нас достаточно много священников, поэтому есть возможность каждому уделить время на исповеди. Люди приходят за утешением и поддержкой, несут свои скорби. Православные монастыри всегда хранили особую чистоту, службы здесь совершаются максимально приближённо к уставу. При каждом монастыре есть скит – вот туда доступ людей ограничен. Там люди живут более уединённой жизнью. Наш скит находится недалёко от посёлка Термальный, и посетить его можно только раз в году – в Праздник Всех Святых.
Камчатский монастырь особенный – миссионерский, в России таких немного. Он был создан для оказания помощи труднодоступным районам Камчатки. Окормление и поддержка посёлков занимает половину нашей жизни. Мы участвуем во многих проектах, в том числе сотрудничаем с организаторами гонки на собачьих упряжках «Берингия». Сегодня она – не только соревнование, но и серьёзный социальный проект. В этом году вместе с её организаторами монастырь собрал целый КамАЗ гуманитарной помощи. На пути к финишу мы приходили в школы, проводили беседы с прихожанами, детьми и трудными подростками. Некоторое время назад по благословению владыки Артемия был создан благотворительный фонд, благодаря которому теперь мы можем оказывать не только духовную, но и материальную поддержку. Закупаем на материке одежду, продукты первой необходимости, стройматериалы, а затем отправляем их в Пенжинский, Олюторский, Тигильский районы – туда, где это востребовано. Ведь человек состоит из души и тела, а раз мы помогаем душе – значит нужно помочь и телу.
О теле и душе
- Есть ли какие-то ограничения в еде у монахов?
- Монахи вообще не вкушают мясо. На Камчатке без него легко обойтись, здесь много рыбы. По праздникам можем позволить утешиться хорошей трапезой, попариться в горячих источниках. А ещё во всех монастырях действует сухой закон. Особенно строго с этим у молодых монахов, а вот для пожилых иногда делается исключение – для здоровья. Кагор же – только для богослужений.
- А на выборах голосуете?
- Когда я жил в Новосибирске, избирком к нам приходил прямо в монастырь, а на Камчатке сами ходим, по желанию. Паспорта есть у всех.
- И что такое Интернет – знаете?
- Конечно. Монахи ведь не с Луны свалились, не в теплице выросли. Большинство из наших братьев – приезжие и общаются с родственниками через Интернет по скайпу. И сотовый сегодня есть у каждого. Теперь это уже не роскошь, а предмет необходимости.
- Телевизор смотрите?
- Мы смотрим православные каналы, познавательные передачи, иногда – новости, чтобы быть в курсе происходящего в мире. Но в целом к телевизору относимся скептически, ничего полезного в нём нет, много негатива и агрессии. А душа – это сосуд, чем наполнишь его, таким он и будет. Душу хранить надо…
ДОСЬЕ
Иеромонах Фёдор (в миру Андрей Малаханов) родился 13 июня 1978 г. в городе Снежный Донецкой области. Окончил Московский горный институт по специальности инженер-физик, Томскую духовную семинарию и Московскую духовную академию. Монашескую мантию принял в 2003 году, в 2004 году стал священником. На Камчатку приехал в мае 2011 г.